Его пальцы поглаживали нежную плоть, размазывая тот сок, который струился из глубины, словно там был запрятан родник. Он с видом художника разглядывал и холмик, отвечающий за чувственность. Тот самый холмик, который если удалить, женщина перестанет быть зависимой от мужчины. И каждый раз, когда он задевал его, слышалось слабое поскуливание.

– Ссадисст. – прошипела вдруг женщина. – Долго мучить буде-ешь? – последний звук удвоился, интонация пошла вверх.

Вдруг она почувствовала, как кто-то сел позади неё. Тёплые руки обняли плечи, потянули назад. К бёдрам прижались чужие ноги. В копчик упирался возбуждённый член. Она задела его пальчиками, осторожно, бережно взяла в ладошку. В нём сочеталась сила и нежность. Её голова запрокинулась. Губы, атласные и ласковые коснулись шеи.

Валерий одной рукой прижимал женщину к своему голому торсу. Её дыхание становилось глубоким и прерывистым. Вырывались звуки. Грудь налилась. Соски напряглись. Одна рука удобно устроилась на упругом полушарии. Пальцем он аккуратно задел сосок. Вторая рука опустилась. Он нырнул своим пальцем в неё, испачкался. Достал. Поднёс к её губам. Провёл. Она облизала.

– Ты вкусная. Мы выпьем тебя до дна. Мы иссушим тебя. Опустошим. – шептал он ей прямо в губы, всё больше и больше отодвигаясь назад.

Бережно поддерживая, он уложил девушку на кровать. Повернулся к ней лицом. Встал на колени. Перекинул через грудь свою ногу. Упёрся одной рукой в кровать над её головой, а второй обхватил свой член. Приложил к её губам.

Острый красный язычок выглянул из-за губ. Поприветствовал гостя. Погладил спинку.

И в этот момент она вдруг вздрогнула, выгнулась, приподняв поясницу, открыла рот. Раздался гортанный звук.

Как волшебник, достала руки, которые вроде бы были связаны до этого. Вцепилась пальцами в одеяло и снова выгнулась.

Герман решил, что пора приступать к более активным действиям. Он языком задел клитор. Она вздрогнула и развела сама ноги так широко, насколько могла. Его язык гладил, собирая нектар. Руками удерживал ноги женщины, не давая их свести. Её било, словно в конвульсии.

Голову кружило. Воздух в груди расширялся, как при нагреве, грозя разорвать этот могучий котёл под названием сердце. Перекачка крови шла огромными порциями от одной головы к другой. И казалось, что сейчас он не выдержит, взорвётся.

Нащупал подготовленный разорванный квадратик, где ждал своего часа презерватив. Быстрым отработанным движением натянул его.

Приподнялся и резким рывком как снайпер тут же попал в цель. И сразу мир переменился.

Его сжали в крепких объятиях, не позволив выйти, и приглашая исследовать этот колодец до самого дна. Движения стали увереннее, стенки сосуда сокращались, подстраиваясь под его ритм. Ещё, ещё и ещё.

Валерий держал себя на весу, стараясь не причинить ей вред. Косынка давно сползла с глаз. Он подтянул подушку, подложил ей под голову.

Одна рука крепко обнимала его второе я. Пальчики второй руки ласково перебирали яички. Головка сняла свой капюшон и делилась своим соком с язычком, который гладил её. Вдруг неведомая сила втянула его в себя. Дыхание замерло от восторга. Не в силах себя удержать на вытянутой руке, он поставил руки как в планке.

Его ласкали, обнимали, засасывали, выталкивали. Спинка языка скользила по выступающим венам. В глазах темнело. Ещё немного и он не сдержится.

Кончили они одновременно. Три крика слились в один.

Валерий, перебросив ногу, рухнул рядом, поцеловав женщину в губы.

– От тебя клубникой пахнет. – прошептал он.

– Какой был презерватив, тем и пахнет, – засмеялась она.