Хотел было окликнуть Лию, но Артем врезал мне по плечу, чуть не вывихнув его. И я пошел за приятелем, нихера не понимая в этой жизни.

- Ты конченый? – нахмурился я. – Русалочка у нас на крючке была. Не мог понежнее с девчонкой, кретин? Теперь опять уламывать придется.

- Не придется. Голову включи, - мрачно проговорил приятель. – Голову, а не головку. Мы итак прокосячились как могли.

- А то я не знал! Да похер уже, ну дочка Крещенского, ну и хрен бы с ним. Помирать, так под фанфары и множественные оргазмы!

Я взбесился от очередной придури Артема. Бывает у него. Друг называет это «идеями», а я считаю, что хрень полная. Внезапно как стукнет какая мысль в черепушку: то научиться собирать-разбирать мотоциклы, то вот дом Крещенского обнести.

Теперь Русалочку нахрен послать. Хм, кажется, дошло.

- Себе ее хочешь, да? – сузил я глаза. – Нормально попросить подвинуться не мог?

- Не в этом дело. Богдан и Андрей с топорами и ружьями за нами не явились, значит, Лия не проболталась, - Артем привалился к стене, некогда белой. – Признай, что мы вчера сглупили, раз решили дочку Крещенского подмять.

- Хер там! Я ее хочу!

- Допустим, мы своего добьемся, - выдохнул Артем. – Поимеем Русалочку, ок. И пока крутить будем, папаше она ничего не расскажет. А когда закончится, что будет, ты подумал? Девчонка будет слезы лить, угрожать нам, просить вернуться, и нам не только Богдан, нам и наши отцы устроят веселуху. Тут уже серьезнее все! Протрезвей, Вадим!

Ч-черт!

Ну, вообще-то, да. Бабы к нам липли всегда. А Русалочка еще мелкая. С ней, как с инстаграмщицами и модельками договориться вряд ли выйдет. Что покувыркаемся недельку-другую, а потом аривидерчи, подруга.

А больше двух недель ни я, ни Артем ни с кем любовь не крутили – скучно, приедается. Девчонка влюбится, устроит плач Ярославны и на весь универ, и на весь город. Богдан захочет нас порешить за поруганную честь дочурки, которая не сможет держать язык за зубами.

- Компромат у Богдана, - нахмурился я. – Если обидим Лию, то…

- То он обнародует, как наши папашки помогали бабло отмывать, - мрачно закончил мою фразу Артем. – И тогда моему отцу мэрского кресла не видать, твой лишится банка, и оба они окажутся на нарах. А мы в могиле.

Пздц. Теперь понятно, почему Артем прокатил Русалочку. Но, твою мать, какого хрена эта сладкая девчонка – дочь Крещенского?! Была бы кем другим, может, не две недели, а целый месяц бы наслаждался красоткой! Есть в ней что-то такое… не знаю, и заводная, и горячая, и какая-то родная, что ли.

Сладкая.

Обещал же трахнуть, так получается, что слово не сдержу?!

- Нам нужно от нее подальше держаться, - произносит Артем, и я киваю.

- Нужно. Значит, делаем вид, что мы ее не знаем. Она – просто студентка, так?

- Так, - со злостью ответил Артем, и выматерился. – Ладно, пора идти к этим оболтусам-студентам.

Я рассеянно кивнул, развернулся, и пошел в свою аудиторию, плюнув на сломанное окно.

Потерпят.

ЛИЯ

Выхожу на крыльцо универа и приставляю ладонь козырьком ко лбу.

Осеннее солнце уже не греет почти, я туже запахиваю поясок на пальто и спускаюсь вниз.

- Лия, - зовет за спиной Марина, но я делаю вид, что не слышу, мне ее насмешек за весь день хватило по горло, она мне и новым преподам все кости перемыла.

Ах, Лия, Лия, что случилось, чего такая хмурая, неужели они тебя бросили.

А как эти двое меня могли бросить, если у нас ничего не было? То есть, было, и немало, несколько долгих часов в моей квартире.

Но теперь вижу, что все эти мужские ласки остались там, в ночи, ведь новые аспиранты повели себя сегодня, как настоящие мудаки.