Вот только Илья не встречает меня в семь часов возле работы. Его нет и в семь пятнадцать, и в семь тридцать. Последнее сообщение было отправлено в полседьмого. Он писал, что батарейка садится, но он едет уже ко мне. Но его нет. Обидно. Вот так взял, поднял настроение вместе с самооценкой, а потом так бездарно уронил. Вот как после этого мужчинам верить?

Домой ехать категорически не хочется. Там Мила. А я ей уже сказала, что задержусь, пойду на свидание. Начнёт в душу лезть. Поэтому я выбираю наесться мороженого в кофейне, а потом прогуляться. До дома добираюсь почти засветло, закатное солнце так красиво пропадает за крышами многоэтажек. Остановившись, любуюсь уходящей на покой звездой по имени Солнце. Я вообще люблю лето, солнце и тепло. Могу просто гулять, наслаждаясь погодой и пейзажем. Жаль, редко это делаю, да и не с кем. Подругам лишь бы с такси на такси пересесть.

Возле подъезда сразу достаю телефон и включаю фонарик. Но лампы уже вставили, дурость. Поднимаюсь к себе. Своим ключом открываю дверь, а вот дома темень, особенно в прихожей.

– Мила, я дома! – кричу, в ответ тишина. Умотала подруга. Со вздохом бросаю сумку с ключами на банкетку, кеды летят в разные стороны, шлёпаю на кухню. После сладкого пить охота.

У порога кухни замираю. Под ложечкой опять сосёт. И волоски на загривке шевелятся. Пронизывающий взгляд в спину чувствую. Резко оборачиваюсь, натыкаясь на тёмно-вишнёвые глаза.

Дура, почему свет в коридоре не включила! – пролетает мысль, прежде чем смазанное пятно бросается на меня, и мир погружается в багряно-красную темноту.

5. Глава 5

Жар топит меня, скручивает и разносится по венам. Желание нарастает, натягивает мышцы и пульсирует. Кровь шумит в ушах, а сердце испуганной птицей гулко бьётся об рёбра, желая выпрыгнуть. Воздух наэлектризован, накалён до предела. Каждое дуновение ветерка разрядом бьёт по оголённым участкам кожи.

Я мечусь на огромном ложе, хнычу, всхлипываю, закусываю губу до крови и желаю избавиться от этой тяжести. От напряжения и возбуждения. Сжимаю набухшую грудь и выгибаюсь, упираюсь макушкой в подушку и бессильно падаю.

Дверь распахивается так внезапно, с громким ударом бьётся об стену, проносится током по натянутым нервам. В полутёмную комнату заходит высокий статный мужчина без капли эмоций на лице. Сжимает челюсть и кулаки. Он каменеет весь, кажется, даже не дышит. Лишь смотрит, и я вижу, как карие глаза становятся вишнёво-красными, лицо заостряется и темнеет. Вены под глазами проступают и расползаются веточками.

Стараюсь унять собственное состояние. Он пугает меня и завораживает. Красивый и опасный. Хищник. И этот хищник смотрит на мою агонию. Впитывает каждое движение, ласкает взглядом извивающееся тело. Взгляд замирает на губах, и мне кажется, он сминает их. Машинально облизываю их и стону, когда острый кадык дёргается.

— Астарт! — холодно, со сталью говорит он, продолжая смотреть. Взгляд скользит к шее, и глаза темнеют, почти чернеют.

В комнату заходит ещё один мужчина. Нехотя отрываю взгляд от брюнета и перевожу глаза на второго. Громко стону, закатывая глаза, просто вспоминаю его. Вспоминаю его губы, тихий голос, прохладные пальцы и жёсткие губы.

— Я тебе сказал не трогать её, — цедит сквозь зубы брюнет, не замечая, как меня корёжит. — Я тебе говорил, ещё рано!

— Уже неважно, — обрубает белобрысый и мягкой поступью подбирается ко мне.

Умом понимаю, что нужно отползти, вскочить, сбежать, закричать. Я ведь умею драться, меня папа учил. Но тело подводит меня. А горящий в возбуждении мозг подкидывает кадры из клуба. Вспышками.