- Это краска так легла, - обиделась я за своего любимца, - я его поцарапала тут…
- Да нафига было красить-то? На нем все равно ни черта не заметно. Трактор , он и есть трактор… А ты чего это, собралась куда-то? В свой курятник? Медведи же сожрут…. – наконец, обратил Борюсик внимание на раскиданные по всей моей студии вещи и здоровенный чемодан посередине.
- Не надо обижать дом моих предков, - обиделась я, - и нет в рязанской области медведей… И вообще, я не туда. Женя на курорт позвал, на Мальдивы…
- Ого! А с чего это такая щедрость от твоего задрота?
- Борюсь, я тебе уже говорила, мне не нравится, когда ты его так называешь.
- Мась, ну а как я должен называть человека, бегающего от тебя к бывшей? Он тебе рога наставил уже размером с пятиэтажку, а ты все не веришь!
- Борь, я разозлюсь сейчас!
- Вот! Разозлись! И пошли его уже нахер!
- Я тебя сейчас пошлю!
- Так меня бесполезно, ты же знаешь…
Я надулась, не желая больше слушать гадости про Женю, моего постоянного парня, и по привычке прикидывая, почему это Борюсик так его невзлюбил?
Нормальный человек, инженер в одном очень даже серьезном производственном холдинге, Женя был интеллигентным до мозга костей, москвичом в фиг знает, каком поколении, имел приятные черты лица, приятные привычки… И вообще… на редкость комфортный в общении. Спокойный, я бы сказала.
Наш роман длился уже год и неторопливо двигался к естественному завершению: свадьбе. Вместе мы не жили еще, я не особо хотела, предпочитая спокойную жизнь на своей территории, но потом планировали, конечно. Как раз после Мальдив, где, как я предполагала, должно было произойти торжественное объяснение и предложение руки и сердца.
Так-то, я бы и без него обошлась, но Женя был мужчиной консервативным и настаивал, чтоб все происходило правильно.
- Мась, - Борюсик отследил мой напряженный взгляд, утащил за руку к дивану, усадил, обнял, - ну прости меня. Просто… Он какой-то недоделанный тюфяк. Думает о себе много, словно пуп земли. Подумаешь, москвич он… Один гонор и никакого толка.
- Ты несправедлив к нему, Борь, - возразила, с удовольствием зарываясь носом в его свитер. Пахло от Борюсика всегда на редкость вкусно. – Он – хороший, любит меня… Понимаешь?
- А ты его? Любишь?
- Ну конечно, - чуть помедлив, ответила я, - люблю… Он – хороший, добрый, надежный… С ним хорошо…
- Слишком часто произносишь «хорошо»… Слушай, Мась, а как у вас в постели?
- Хоро… - начала я, но потом прикусила губу.
Борюсик сжал крепче, губы его скользнули по шее, тепло и мягко целуя:
- Вот видишь… А он знает, что тебе нравится, когда вот так делают? М?.. Он знает, от чего ты заводишься?..
Голос его стал ниже, насыщенней, объятия крепче, а я, почуяв подвох, завозилась в его руках, выбираясь на волю.
Отошла, торопливо одергивая длинный свитер, посмотрела настороженно на Борюсика:
- Ты чего? Давно секса не было, что ли?
Друг усмехнулся, вальяжно откидываясь на спинку дивана:
- Нет, Мась, нет. Просто хочу тебе показать, что твой Женя – вообще не то, что тебе нужно. Вон, как реагируешь, а мы с тобой, между прочим, даже и не спали никогда. И даже при этом, я лучше знаю, чего тебе хочется, от чего ты тащишься, чем он…
- Вообще не прав, вот вообще… - поймав себя на некоторой неуверенности, я нахмурилась.
- Прав, Мась. И ты это знаешь. Он – вообще не твоя история, как ты этого не поняла до сих пор? Ты – на редкость заводная, горячая девочка. А он – сушеный мухомор, который постепенно просто отравит тебя. Ты и так с ним вообще перестала на улицу выходить!