Как живой добралась, вообще не понимаю, да.
Шла налегке и на чистом упрямстве, планируя отогреться, отоспаться, а затем, когда метель утихнет, спокойно на лыжах добраться до моего старичка и забрать вещи…
Выдохлась, измучилась, не чуяла ни ног, ни рук, ни головы… И, естественно, когда увидела возле дома огромного мужика с окровавленным топором, слава всем богам на свете, стоящего ко мне спиной…
Хватило мозгов не заорать дурниной, выдавая себя полностью, а тихой мышкой скользнуть в приоткрытую дверь… Ну и закрыть ее, естественно.
На этом мое везение закончилось, судя по всему.
Потому что служба спасения не отвечает, метель за окном крепчает… А в сенях слышатся тяжелые шаги!
Ой, мамочка!
Да от них весь дом ходуном ходит, кажется!
Я слышу, как топает маньяк (а в том, что это маньяк – вообще никаких сомнений, кто еще может в нашей глуши с топором окровавленным таскаться?), сбивая с ног снег… Он еще не понял, что в дом ему пути нет… Сени-то я оставила открытыми…
В нарастающей по геометрии панике опять прикладываю телефон к уху:
- Ваш номер… двадцать… один…
Да чтоб тебя! Меня тут убьют и на куски разделают, пока до десятки хотя бы дойдет!
В сенях скрипят деревянные полы. Самый страшный звук на свете, клянусь!
Скрип-скрип-скрип… И сердце мое в такт – стук-стук-стук…
Шаги замирают у запертой двери. Сердце перестает биться.
С той стороны дергают ручку. Сначала легко. Видно, не понимая, что происходит. Потом все сильнее и сильнее.
Я не дышу, смотрю, не отрываясь, как ходит туда-сюда ручка двери. Самое страшное зрелище на свете, честно-честно! Куда там всяким саспенсам и прочему бреду! Просто дверь, просто ручка… Просто описаюсь сейчас от страха!
Но, когда за дверью слышится нечленораздельный медвежий рев, я понимаю, что до этого – был вообще не страх! А так, детская разминочка!
А вот сейчас – он! Страх!
Дверь начинает буквально трещать, ритмично так, жутко! Он бьется в нее бревном каким-то, что ли? Или башкой… Второе, вероятней, откуда у меня тут бревна, спрашивается?
Рев становится все громче, с двери сыплется труха от диких ударов.
В ужасе опять подношу телефон к уху… Тишина! Просто тишина! Без номера, равнодушно сообщаемого роботом! Словно внезапно я оказываюсь на дне, под толщей воды!
Я отрываю трубку от уха, смотрю на экран. Связи нет. Совсем. Никакой.
За дверью уже не рычат даже, просто долбятся сильно и жутко, дверь ходуном ходит!
Телефон сдох!
И тут мои нервы со звоном лопаются!
Нет уж! Нет-нет-нет!
Вскакиваю и несусь по скрипучей лестнице наверх, где, под самой крышей, в маленькой спаленке висит на стене дедова берданка!
Мозг сработал правильно, я вспоминаю про нее в самый критический момент в жизни!
Правда, вообще нет уверенности, что смогу ее зарядить, найду патроны… Что она вообще стреляет!!!
Но хоть отпугнуть! Хоть прикладом! И вообще! Он - маньяк, конечно, возможно, людоед, это же рязанская глушь, тут ничему не удивишься… Но инстинкт самосохранения у него должен быть!
И огнестрельное оружие – мое преимущество!
Отгоню от дома, а там, глядишь, и связь появится…
Воодушевленная, забегаю в комнатку… И торможу, словно кошка о ковер, всеми четырьмя лапами!
Потому что комната не пустая.
На здоровенной кровати, помимо которой, собственно, в помещении ничего и нет, спит мужик.
С перепугу он тоже кажется мне нереальных размеров!
Оторопело пялюсь на широченную спину, руки, вольно раскинувшиеся по кровати, разрисованные цветными рисунками…
Поджарый зад в белых боксерах.
Волосатые длинные ноги.