4. Глава 4
Вскоре после рассвета на вымощенном светлыми плитами дворе Гранатового дворца собрались отъезжающие и те, кто провожал их в путь. Провинция Данвэйн не считалась самой удаленной от столицы, однако ее расположение было таким, что туда редко наведывались гости и путешественники. Ведь надо было не только преодолеть дорогу (довольно запущенную ближе к границе провинции), но еще и перебраться через горное кольцо, опоясывающее эту территорию. Так уж сложилось издавна, что раз в год из провинции поступали в столицу собранные налоги, а из столицы время от времени — пожалованные императором подарки и награды для правителя и местных сановников. Этим, как правило, ограничивались отношения между властителем империи и его подданными из тех краев. До поры до времени ситуация всех устраивала. И вот теперь, похоже, настала пора для перемен.
У ворот уже нетерпеливо били копытами оседланные лошади, а их всадники готовились к отправке. Рядом выстроились три крытые повозки — первая предназначалась для принца, если ему захочется отдохнуть от верховой езды, вторая была битком набита съестными припасами и всем, что могло понадобиться в дороге. В третьей, за наглухо занавешанными окошечками расположилась Шай Дэ со своей служанкой, вместе с которой они недавно преодолели все тяготы пути пешком и в наемных повозках. Теперь девушкам предстояло совершить обратное путешествие без тревог и опасений, в сопровождении вооруженных мужчин. Так что хрупким путешественницам больше нечего было опасаться.
В центре двора стоял принц Сенлин, а его телохранитель и ближайший друг Дао Юн держал под уздцы двух лошадей. Ждали лишь напутствия императора. Младшие принцы-близнецы отсутствовали, их не удалось добудиться. Зато императрица заранее вышла из дворца проводить пасынка. А ее служанкам уж точно пришлось подняться задолго до рассвета, чтобы госпожа могла блеснуть красотой и изяществом. Стройная и высокая императрица казалась еще выше благодаря сложной прическе, которую венчали все виды шпилек и шелковых цветов, какие только были модны в наступившем летнем сезоне. Правильные черты лица императрицы подчеркивались искусно нанесенной косметикой, в маленьких ушах раскачивались тяжелые серьги с многоцветными драгоценными камешками, вышитый ворот алого наряда, струящегося под порывами прохладного утреннего ветра, оттенял белизну шеи. Лицо императрицы было безмятежным, а вот император явно находился не в самом лучшем расположении духа. Он смотрел на сына с таким удивлением, словно увидел его впервые после длительной разлуки и сейчас с трудом узнает.
— О боги, какой же ты бледный! — наконец воскликнул император. — Почему я раньше не замечал, до чего у тебя болезненный вид? Я так и знал, что все эти переживания до добра не доведут. Тебе нужно лечиться, а не разъезжать по опасным дорогам! Нет уж, никаких поездок!
Величественный государь в один миг превратился во встревоженного родителя. Сердце Сенлина замерло. Ясно было, что вот-вот последует — все его надежды и планы просто рухнут.
— Дорогой отец, я совершенно здоров! Не надо ничего отменять…
Император провел кончиком пальца по чуть впалой щеке сына:
— Ты так исхудал, что едва держишься на ногах. Где только раньше были мои глаза? А все из-за непрошеных советов не слишком умных людей. Нет-нет, все отменяется. В Данвэйн поедет какой-нибудь советник или чиновник из канцелярии тайных дел. Да и что ты там можешь решить, мой мальчик, не имея никакого жизненного опыта? Оставайся дома и набирайся сил.