— Его бывшая до сих пор лечится, не советую, — грубо прерываю их диалог, подойдя.

Тема награждает меня сердитым взглядом, пока девушка стоит и хлопает такими длиннющими ресницами, что я искренне поражаюсь, как она на них еще не улетела.

— Я… я пойду, — заикаясь и густо краснея, выпаливает и поспешно ретируется.

Молодец. Быстро смекнула, что от этого сердцееда нужно держаться подальше.

— Злата!

— Что такое? — расплываясь в акульей ухмылке, невинным голосом спрашиваю. — Ты сюда приехал меня забрать, а не девчонок кадрить. Между прочим, за вчерашнее ты еще не прощен!

С этими словами выпихиваю ему сумку с формой и клюшку в руки.

— Слушай, прости, Золотце. Клянусь, я думал, что ты танцуешь с Дроздом.

— Я с ним танцевала два раза, Тема. А ты исчез на час!

Близнец выглядит искренне раскаивающимся. Понуро опускает голову и чешет затылок. Нервно покусывая губы, бубнит себе под нос:

— У нас есть еще одна проблема…

У нас? Прошу прощения?

У меня только одна проблема! Почти двухметровая и безмозглая, вылезшая вместе со мной из одной утробы!

Складываю руки на груди и выгибаю бровь.

— Мне не сняли гипс, — оглянувшись, словно боясь, что нас может кто-то подслушать, тихо шепчет.

— Что? — рявкаю.

Я в бешенстве. Да у меня ноги отказывают! Я не чувствую рук, а ему до сих пор не сняли гипс?

— Я знаю, Золотце, но врач сказал еще неделю.

Кажется, у меня нервный тик. Неделю? Неделю этого ада? Да это же четыре тренировки! Четыре! Он уверен, что я их переживу?

— Не рассчитывай на меня, — холодно отрезаю и, развернувшись, решительно чеканю шаг на выход.

Нет, я на такое не подписывалась.

Тема плетется позади, практически хныкая. Ни дать ни взять — самец. Причитает о том, что ближним нужно помогать, что своих в беде не бросают, что это мечта всей его жизни и бла-бла-бла.

Раздраженно закатываю глаза на эту слезную тираду. Нет, этим он меня больше не возьмет.

— Ну, Золотце, ты же лучшая систер в мире! Мы уже столько всего провернули!

— Мы? — уточняю.

— Ты. Конечно, ты, — моментально исправляется, чтобы подлизаться. — Я для тебя все, что хочешь!

— Прям все?

Темыч кивает головой, точно болванчик.

— Прекрати доставать Алю.

Глаза близнеца чуть не вылетают из глазниц, точно я попросила звезду с неба.

— Да я вообще твою чиканутую подружку не трогаю. Сдалась она мне триста пятьдесят лет. Она сама ко мне лезет. Влюбилась, что ли?

Ясно. Дохлый номер.

— Ладно, тогда ты месяц моешь посуду, убираешь, а еще напишешь за меня рефераты.

— Нет, чтобы просто помочь. По-братски.

— За «просто» проси своих фанаток, а я предлагаю сделку.

С видом самого несчастного человека Тема соглашается. А я понимаю, что хоть и злюсь на это ходячее недоразумение, но все равно отказать в помощи не могу. Надеюсь, когда он подпишет многомиллионный контракт с НХЛ, он не забудет про свою любимую сестру и расплатится. Желательно, зелеными хрустящими наличными.

Когда мне кажется, что день не может быть хуже, учитывая, что я опять подписалась на каторгу, то кто-то наверху громко хохочет.

На улице льет как из ведра, а деревья гнутся от сбивающего с ног ветра. Настоящий апокалипсис. Раздается оглушающий раскат грома, отчего на нескольких машинах включается сигнализация. К слову, до ближайшей остановки топать минимум пятьсот метров. Перевожу гневный взгляд на близнеца и не говорю, а буквально шиплю:

— Скажи, что ты у папы взял машину.

Судя по виноватой физиономии, не взял. Господь всемогущий, да как он дожил до своих лет?

— Сейчас позвоню кому-нибудь из ребят. Нас заберут.

И мы ждем. Пять минут, потом десять. Маленькое уточнение, дождь не прекращается ни на секунду. Кажется, будто погода полностью отражает мое настроение. Такое же мрачное.