Дождь застал их на обратной дороге в Морозовск. И шел весь остаток дня, весь вечер и всю ночь. Радовалась ему одна тетка Аня.

– Ишь, как зарядил! Весь огород мне польет. Насосом воду качать не надо, электричество жечь не надо, экономия!

Подруги уже привыкли к тому, что у их хозяйки каждая копейка на счету. Вторую такую скупердяйку еще надо было поискать. Хлеб в доме у тетки Ани выдавался каждому строго по счету. На завтрак и обед полагалось по куску, на ужин выдавалась двойная порция. Вся оставшаяся еда закрывалась на замок и появлялась на столе исключительно во время завтрака, обеда или ужина.

И хотя в подполе в чанах мокли головки домашнего сыра, в домашней коптильне висели окорока и домашние колбасы, ничего этого гостям не доставалось ни крошки. Их кормили все теми же макаронами, которые дочь тети Ани, работавшая в школьной столовой поварихой, умудрялась потихоньку утаивать и пересылать матери в деревню. Макароны с зеленью со своего огорода – пища здоровая, но весьма однообразная.

И к тому же находиться под одной крышей с вечно недовольной и мечтающей припахать их всех к своему хозяйству теткой было не очень-то приятно. Подруги сами не знали, по какой причине до сих пор ютятся в чуланчике, если могли бы с комфортом и душевным, и телесным расположиться в избе у тети Маши. Не делали они этого по причине, мало понятной и им самим. Сидели у тетки Ани и слушали ее воркотню. Дождь за окном шумел, на душе становилось все тоскливей и тоскливей. И девушки, несмотря на плохую погоду и проливной дождь, вооружились зонтиками, плащами и резиновыми сапогами и отправились в гости к тете Маше.

Но прежде чем они вышли со двора, их внимание привлекла какая-то тень, мелькнувшая возле коровника, в котором по случаю плохой погоды скучали коровы.

– Там кто-то есть.

– Вижу.

– И он прячется.

– Тоже вижу. Сделаем вид, что мы ничего не заметили.

Обогнув дом тетки Ани по кругу, девушки зашли к коровнику с другой стороны. И теперь могли без труда рассмотреть человека, который тут прятался. Это был совсем молодой парнишка, невысокий и щупленький. Он был явно местный, одет очень просто и даже бедно. На ногах у него были старые кроссовки, чудовищно размокшие от воды и испускающие маленькие фонтанчики при каждом движении парнишки. И несмотря на то, что одежда на нем промокла насквозь, он терпеливо стоял под дождем, не сводя глаз с дверей дома и явно кого-то дожидаясь.

Подругам не пришлось долго ломать голову, кого же ждет странный гость. Едва на пороге появился Андрей, как парнишка весь подобрался и издал странный свист. Андрей, услышав зов, вздрогнул и произнес, обращаясь к идущей следом за ним Соне:

– Дорогая, подожди меня в доме. Дождь усиливается, давай переждем его.

– А ты куда пойдешь?

– Куда-куда… Туда, куда вдвоем не ходят. Ясно, моя ревнивица? В туалет я иду.

Соня понимающе хмыкнула и вернулась в дом. А Андрей поспешил совсем не в направлении летнего домика с заботливо вырезанным на двери сердечком. Он перебежал через двор и оказался возле коровника.

– Ну, что? Чего приперся? Я тебя не звал!

– Андрей, мне деньги нужны.

– И при чем тут я?

– Ну, как же, Андрей… Ты же обещал. Деньги… Ты обещал!

– Ничего я тебе не обещал.

– Ты сказал, что икона бешеных денег стоит. Я ее тебе принес, ты обещал…

– Икона никчемная. Она ничего не стоит.

– А оклад? Ты говорил, что он из серебра!

– Ошибался. Оклад металлический. Тоже ничего не стоит.

– Так верни тогда икону! – неожиданно громко потребовал парнишка. – Ты же ее в город к оценщику возил?

– Ну, возил.