– Затуши костер, – попросила липа, – огонь коварен, нельзя оставлять его без присмотра.

– У меня нет с собой воды.

Черный обложил границу костра камнями и побежал на гору. По пути он встретил женщин с букетами полевых цветов, их лица были печальны.

– Возьмите мед, – попросил Черный, – а я накопаю красной глины.

Женщины согласились. Черный направился к ложбине у подножия горы. Дожди размыли верхний слой почвы, обнажив пласт красной глины. Выдирая руками крупные комья, Черный слеплял их, бил о камень, уминая в красный шар. Набрав, как ему показалось, достаточное количество, он понес глину в стойбище.

Железный топор все также висел над кострищем. Притихшие жены охотников сидели с цветами у мертвого тела. Дети выглядывали сквозь щель полога хижин. Рука гладил волосы Завтрашнего дня. Чувство лежала на спине у котелка с целебной мазью.

– Я принес глину, – сказал Черный.

Чувство приподняла голову, села и обернулась на железный топор.

– Он говорит, что начинается подготовка к похоронному обряду, – сказала Чувство.

– Кто говорит с нами, топор или дух Гиш? – спросил Черный.

– Я не знаю, но голос исходит от топора. Он хочет, чтобы с Завтрашнего дня сняли одежду.

– Зачем? – словно очнувшись, спросил Рука. – Земле предают в одежде.

– Топор сказал, что тело Завтрашнего дня нужно омыть от крови и намазать медом, – Чувство призывно махнула женщинам рукой.

Отложив цветы, женщины подошли к мертвому телу и стянули с него остатки меховой одежды. Глаза принесла бурдюк с водой и как смогла смыла кровь.

– Ты говорила, что дух Гиш хочет избавить нас от марева, искажающего то, что есть на самом деле, – сказал Рука, – а мне кажется, что все мы оказались в страшном сне, после появления духа, и никак не можем проснуться. Летающие топоры из застывшего каменного сока, спустившийся с луны умный ветер… Не марево ли это? С тобой говорит не топор, а дух. Попроси у него оставить нас в покое.

– Дух Гиш говорит, что ты, Рука, начал исцеляться, – сказала Чувство. – Железный топор не может говорить. Никакой топор не может говорить. Копья тоже молчат. Трава, деревья, насекомые, звери, птицы, реки, ручьи, озера и земля не говорят по-человечески. Мы их слышим, и это признак нашей болезни. Дух Гиш сверху увидел наши страдания и спустился, чтобы помочь.

– Как это не умеют говорить?! – Рука удивленно посмотрел на Чувство.

– Дух Гиш говорит, что однажды мы сами это поймем. Он поможет нам.

Черный и Рука переглянулись.

– Мед был сладким соком, – сказала Чувство, – нектаром растений. Пчелы выпили его, переварили в желудках и изблевали мед. Он символ изменений. Дух Гиш поглотит нас, больных людей, переварит и изблюет здоровыми. Покройте Завтрашний день медом!

Женщины давили восковые языки, ломали ячейки, выливали мед и размазывали его руками по телу Завтрашнего дня.

– Черный, – сказала Чувство, – возьми каменный топор и отсеки ей голову – вместилище человеческой души. Ее нельзя закапывать с остальным телом. В голове рождаются мысли, изо рта исходят слова. Череп Завтрашнего дня станет нашей святыней.

Одним ударом Черный отделил голову от тела.

– Возьми нож и срежь плоть с костей, – сказала Чувство.

Рука отвернулся и закрыл лицо ладонями. Черный поставил отрубленную голову на камень и острым обсидиановым ножом, привычными движениями отрезал нос, уши и губы, снял скальп, срезал мясо и кожу, удалил глаза.

– Куда это деть? – спросил Черный у Чувства, указав на окровавленные обрезки.

– Положи на живот Завтрашнего дня, а вы залейте их медом.

На камне стоял череп с остатками ярко-красного мяса. Чувство оторвала кусок от глиняного шара, размяла, вылепила нос и прилепила к черепу, затем сделала уши, губы и глаза.