– Это не я ее кровь пролила, а она – мою, – шиплю и хватаю ртом воздух. – Она приставила мне кинжал к горлу, я только защищалась.

– Ты еще смеешь мне врать? – цедит он.

– Не вру я! – выкрикиваю прямо в лицо шейху, а потом вжимаю голову в плечи, когда встречаю полный ярости взгляд.

– Ты мелкая шармута Абида, – брезгливо кривясь, цедит он, а потом выдает целую речь на арабском. Я ни слова из сказанного не понимаю. И снова переключается на английский. – Я сделаю с тобой все, что захочу. Теперь ты моя игрушка. Моя зверушка. Рабыня. Безвольная кукла. И я буду воспитывать тебя, пока ты не научишься уважать меня и мой гарем.

– Господин, зачем я вам? – тараторю быстро. – Отпустите меня. Просто выпустите за ворота. Я уйду. Вы не можете вот так просто запереть меня в своем доме! Я гражданка другой страны! Я под ее защитой! Отпустите, и я не буду мешать вам с вашим гаремом. Я же раздражаю не только Карибу, но и госпожу Фариду. Даже вы на меня злитесь, хотя я ничего плохого не сделала.

Он фыркает, но слушает меня, разглядывая, словно диковинную зверушку. Строптивую и злую, которая попыталась цапнуть его за палец. И все же с некоторым интересом, который дает мне надежду на то, что шейх, возможно, даже отпустит меня.

Вдохновленная такой догадкой, продолжаю:

– Я ведь случайно попала на арену. Я туристка, понимаете? Обычная туристка. Дома у меня есть работа. Я повар. А сюда приехала просто…

Решаю опустить подробности о своем разбитом сердце. Господи, измена моего бывшего – это, оказывается, такая мелочь, которая яйца выеденного не стоит. Передо мной прямо сейчас стоит монстр, который может превратить мою жизнь в ад. Вот что страшно и больно.

Такое ощущение, что та измена была как будто в прошлой жизни. Всего за несколько дней со мной произошло столько ужасных событий, что они разделили жизнь на до и после. И теперь то самое “до” мне кажется радужным и светлым, хотя каких-то десять дней назад я думала совершенно иначе.

– Я просто туристка, понимаете? – продолжаю, ловя взгляд шейха. – Я отблагодарю вас, если вы меня отпустите.

– Как тебя зовут? – внезапно спрашивает мужчина, слегка склонив голову набок.

– Маша. Мария.

– Мария, – повторяет он, словно смакуя мои имя. – Красивое и необычное имя.

– Пф, для нашей страны оно самое обыкновенное, – стараюсь придать тону легкости. Как будто это может убедить шейха в том, что с забавной мной совсем неинтересно и стоит отпустить меня домой. – Как Джон для Соединенных штатов, понимаете? Как… не знаю, Ахмед у вас. Распространенное имя.

Шейх изучает меня своим пронзительным взглядом, а я чувствую, как напряжение в моем теле нарастает. Мне кажется, оно даже начинает гудеть, как трансформаторная будка. Издает такой мерный гул, который все больше усиливается по мере того, как пауза затягивается.

– Так вы… вы отпустите меня? – спрашиваю тихо. – Обещаю, что никому никогда не расскажу ни про арену, ни про вас, если это важно. Да и зачем мне? Я бы хотела все это просто забыть. Не вас, конечно. Вы мужчина видный, – ляпаю почему-то на русском, как будто он должен понять. И все же шейх хмыкает на мое замечание. – Забыть будет непросто, – добавляю уже практически неслышно.

– Ты и не забудешь, – отвечает он с кривоватой улыбкой и дергает густой бровью. – До конца своих дней будешь помнить, – добавляет и, схватив меня за полы халата, под мой вскрик буквально раздирает их в стороны.

Наши взгляды встречаются, и я только сейчас отмечаю, что у него такие же, как у меня, голубые глаза. Хочется спросить, от кого он унаследовал настолько необычный для него цвет.