– Подними голову. Смотри прямо.

Он отдает четкие команды, которые я выполняю, как послушная кукла. Хотя внутри меня все дребезжит от потребности вцепиться ногтями в его лицо и выцарапать эти ужасающие желтые глаза. Пусть даже они другого цвета.

Мужчина что-то коротко бросает, и охранник ведет меня дальше. Через одну ложу от той, возле которой меня остановили, сидит сволочь, которая заставила меня в прошлый раз готовить для него голой. Как же люто я его ненавижу!

Почему-то на секунду захотелось вернуться к тому змею. Не знаю, откуда такая уверенность, но мне показалось, что он может быть хоть чуточку лучше этого урода. Хотя… все сидящие в этих ложах – беспринципные ублюдки и подонки, наслаждающиеся тем, как животные разрывают ни в чем неповинных девушек.

Перед тем, как я подхожу к нужной ложе, арену разрывает душераздирающий крик. Не в силах сдержаться, бросаю туда взгляд и, застыв, вцепляюсь похолодевшими пальцами в стеклянную балюстраду.

По стенам арены все еще течет вода, которая уже покрыла песок примерно на пятнадцать сантиметров. Это затрудняет движение девушкам, зато облегчает крокодилам. Девушка, которая кричит, сидит в воде и смотрит, как крокодил заглатывает оторванную у нее руку.

Меня окатывает ледяной волной, и я резко отворачиваюсь.

– Ну где там моя прелесть? – слышу голос мерзкой сволочи, которой я в прошлый раз готовила тартар. – Я уже проголодался.

– Иди давай, – рявкает охранник, толкая меня прикладом автомата в спину.

Споткнувшись, тороплюсь в нужную ложу. Торможу на входе и киваю.

– Добрый вечер, господин, – здороваюсь, еле сдерживаясь, чтобы не высказать все, что я о нем и ему подобных думаю.

Как, черт подери, можно есть, когда прямо перед тобой людям отрывают конечности?!

– Какая она сегодня покладистая, – слышу насмешливый голос и похожий на довольное мурлыканье звук от сидящих у его ног девушек. – Приготовь сегодня что-то на свой вкус. Но только из морепродуктов, – добавляет. – Тебе принесут все, что скажешь. И ты помнишь правило. Если приготовишь плохо, выйдешь на арену одна против этих зверей.

Звучит грохот гонга, и я бросаю взгляд на арену.

Сегодня немного меньше жертв. Три девушки мертвы, одна – с оторванной рукой. Остальные потрепанные, но живые. Взгляд сразу выхватывает Тамалу и Алину, стоящих у стены с другой стороны от крокодилов.

Дрессировщики загоняют животных, а остальные мужчины выносят с арены тела и девушку без руки, которая уже потеряла сознание.

Остальные падают прямо в воду, чтобы перевести дух.

Пользуюсь этой передышкой, чтобы встать у стола. Как и в прошлый раз, охранник хватается за лямки моей туники и сдергивает ее с моих плеч. Вещица тряпкой падает на пол. Я даже не вздрагиваю. Все тело как натянутая струна.

– Приступай, красавица. А сразу после шоу станцуешь для меня и моих друзей. Хочу посмотреть, как ты двигаешься. Для танцев тоже существуют свои правила. Но я не стану рассказывать о них сейчас. Пусть будет сюрприз.

– Приятный, – язвительно добавляет охранник за моей спиной.

– Главное, что он будет приятен мне и моим друзьям. Правда, милая? Здесь ведь главное наше с ними удовольствие.

Скриплю зубами, чтобы не выдать все то, что хочется ответить на такой вопрос. Вместо этого молча киваю и рассматриваю продукты на столе. Передаю охраннику необходимый список ингредиентов и жду, пока их принесут.

Под грохот гонга подтягиваю к себе разделочную доску. Изо всех сил стараюсь игнорировать крики с арены и ужасающие звуки ломаемых костей. А потом в одно мгновение фонари на арене гаснут, погружая ее практически в полную темноту. Даже мне плохо видно, что именно я делаю на столе. Только индикатор переносной индукционной печи под воком освещает красноватым светом происходящее вокруг.