Хочется продлить это чёрное сумасшествие ещё немного, но оглушительный взрыв не даёт шанса на спасение. Горячей волной спермы я изливаюсь в гортань. Я пускаю корни, прорастая в неё именно так – вязким семенем, стекающим по глотке. Дико тяжело оторваться и заставить себя выйти.

Но тонкие пальцы впиваются в мои бёдра, отталкивая, царапая до крови. Кейт пытается отпихнуть меня, давая понять, чтобы убирался отсюда на хрен.

– Не выйдет, – собственный голос напоминает гул высоковольтных проводов.

Моё удовольствие превратило меня в дрожащую струну, натянутую колкой её вишнёвых губ. И пронзительный звон отпустит, только когда дело будет доведено до конца. Тяну её волосы, жадно сминая и дёргая, прожигаю сознание прямым приказом:

– А теперь послушно глотай, Кейтлин.

Ногти Кейтлин впиваются в мою кожу. Кейт бьётся пульсирующим комком плоти, но вывернуться нельзя из-за тисков рук и усиливающегося давления на её сознание. Она капитулирует судорожным глотанием и ещё одним полыхающим ненавистью взглядом… Выкидываю знамя своей победы, устанавливая на неё свои права, кайфуя от происходящего. И только после этого осторожно выскальзываю из её рта, оправляя свою одежду.

Запоздало отмечаю, что с моей одежды на пол натекли лужицы воды, а одежда мокрая и противно скользит по разгорячённому телу, натягиваясь со скрипом. Поднимаю Кейтлин за плечи. Её тело одновременно напряжённое и безвольное, как у шарнирной куклы, передвигающейся только по указке. Она осмысливает произошедшее и яростно пытается стереть из памяти. Не получится, Кейт.

Я подвожу её к столу и цепляю браслет на руку, настраивая его за минуты полторы.

– Зачем это? – голос Кейт звучит хрипловато и низко.

– Теперь я буду знать, где ты находишься, крыска. И найду тебя без труда. Вытащу с того света, если понадобится.

Я улыбаюсь, глядя, как она ведёт рукой. Тяжесть браслета в первые часы будет казаться невыносимой.

– Привыкнешь. Теперь браслет можно будет снять только, если отсечь тебе запястье. Отдыхай.

Я быстрым шагом разгоняю кровь по телу, разнося последние всполохи яркого удовольствия, и набираю код, чтобы разблокировать дверь. Говорю напоследок:

– Можешь попрощаться со своими родными. Завтра.

Ловлю отголосок её мимолётной радости в обрамлении ясного пожелания мне сдохнуть. Перед тем, как закрыть за собой дверь, оборачиваюсь, глядя ей прямо в глаза. Отвечаю на милое пожелание, чувствуя, как улыбка растягивает губы до предела:

– Не сегодня, Кейт. И не завтра. Никогда. По крайней мере, ты точно не застанешь мою смерть.

После ухода Тирана мне хочется вывернуться нутром наружу и выскоблить его дочиста, чтобы избавиться от присутствия в нём Тирана. Рэмиан решил использовать меня не только по тому назначению, о котором мы договаривались, но ещё и пустил свой член по туннелю моего рта, забавляясь оральным сексом. Провожу пальцами по губам, словно убеждаясь, что они всё ещё на месте, той же самой формы, а не превратились в нечто иное после такого наглого и беспринципного использования.

Вопреки моим ожиданиям ничего не изменилось. И в зеркале отражается вся та же Кейтлин Роу, только с побелевшей кожей, не покрытой тонкой мелкодисперсной пылью лазуритовых шахт. Даже въевшаяся под ногти тёмно-серая грязь с синеватым отливом исчезла без следа. Но зато меня с головой окунули в грязь другого рода, бесстыжую, липкую, полную какого-то извращённого удовольствия. Ведь наслаждался происходящим Тиран, щедро выплёскивая своё удовольствие в мою глотку. Вязкие капли семени послушно скользнули по ней вниз и растворились без следа. Или, наоборот, оставили свой след, словно несмываемое пятно.