- Сэр, - подсказывает Игорь.

- Добрый вечер, сэр, - послушно повторяю я.

И невинно хлопаю ресничками.

- Тебя видели курящей, юная леди. Это правда?

Ой, бля… Серьезная заявка. За «курение» меня серьезно накажут.

Внизу живота разливается приятное тепло.

- Нет, сэр. Я не курю, сэр.

- Мне кажется, ты лжешь.

- Нет, сэр.

- А это что? – Игорь выкладывает на стол «улику», пачку сигарет. – Я нашел это в твоих вещах.

- Это не мое.

- Конечно… - Он тяжело вздыхает. – Хватит врать, Ника.

- Простите, сэр.

Я всегда чувствую, до какого момента надо отрицать вину. Чуть дольше – и Игорь начинает злиться всерьез, как будто я действительно его воспитанница, нарушившая кучу правил.

Мурашки бегут по телу, когда я наблюдаю, как Игорь медленно снимает пиджак и небрежно бросает его на стол. Туда же летит галстук, после чего Игорь расстегивает пару верхних пуговиц рубашки и закатывает рукава.

Закусив губу, жду приговора.

- Подойди ближе, - велит Игорь.

Одну ногу он ставит на сидение стула… и легко перебрасывает меня через колено, попой кверху.

- Ай! – протестую я. – Простите, пожалуйста! Я больше не буду!

Тяжелая ладонь опускается на ягодицы, обжигая даже сквозь ткань трусиков и юбки.

- Не надо, сэр!

Стараюсь не кричать громко, ведь мы не в воспитательной. Впрочем, мне почти не больно, ведь это только начало.

- Скверная девчонка! – ругается Игорь, ритмично шлепая меня по попе. – Получишь такую порку, что неделю сесть не сможешь! И за вранье тоже!

- Ой… Ай… - скулю я, дрыгая ногами. – Простите…

Не знаю, почему, но меня это заводит, и Игоря – тоже. Игра как будто превращает нас в других людей, и желанное становится еще и страшным для меня и необходимым – для него. Больше эмоций, больше адреналина…

Продолжая шлепать, Игорь задирает юбку, а после и трусики спускает, оголяя ягодицы. Уверена, они уже покраснели, я чувствую разливающийся по ним жар.

Игорь ставит меня на ноги неожиданно, без предупреждения. И тут же хватает за ухо и тащит за собой.

- Ой-ой-ой… - пищу я.

Похоже, меня ведут в угол. Трусы путаются в лодыжках, но Игорь словно не замечает, что я спотыкаюсь на каждом шагу.

- Садись.

Он останавливается возле лавки, на которой… Ой, нет! Можно в угол? На гречку, на горох… Без разницы!

- Пожалуйста, не надо, сэр, - прошу я, сглотнув.

И не могу отвести взгляд от огромного пучка крапивы, заботливо разложенного на лавке.

Где он взял крапиву?! Специально ездил за город?

- Садись! – рычит Игорь, толкнув меня к лавке. – Не зли меня!

Крапива – это не та боль, что я люблю. Я ее вообще… ненавижу! Она противно жжется, пробирая до печенок. Хуже всего, что листики забиваются между ног, а там такая нежная кожа…

Слезы начинают капать из глаз. В чем я так провинилась? Может быть, Игорь злится на меня, а не на гипотетическую школьницу? Он же знает, как я ненавижу крапиву!

Всхлипываю и стараюсь не шевелиться. Куда там! Так и хочется поерзать попой, чтобы избавиться от жжения, и от этого оно лишь становится сильнее.

Игнорируя мои мучения, Игорь выбирает девайсы для порки. На столике возле табурета появляются узкая прозрачная линейка, тоуз и паддл.

Блять! Я точно чем-то разозлила Игоря. Кейн оставляет на коже ровные красные полосочки, плеть – приятные на ощупь рубцы. А после тоуза и деревянной доски попа превращается в один большой синяк. Вот уж точно неделю не сесть нормально…

- Вставай. Животом на табурет, ноги шире.

Веником из крапивы Игорь хлещет меня по попе и бедрам, пару раз попадает и между ног. Я визжу – совершенно искренне, без игры. Это так противно! А он, отбросив веник, достает бутылку с водой и поливает ею мои ягодицы. Поначалу холод немного облегчает страдания, но потом… да в сочетании с жесткими ударами линейки…