- Что? Что-то нашли?

- Да. Но лучше при личной встрече.

4. 4. Илья

С Игорем мы встречаемся в ресторане. Он уже ждет меня. Быстро сделав заказ, я обращаюсь к нему:

- Чем обрадуешь?

- Да особо нечем, - смотрит на меня в упор. Я молчаливо жду. – Дело мутное какое-то. Нехорошее. Пакет с дурью нашли в квартире Вероники. Ключи были только у нее. Даже запасных они никому из соседей не оставляли. Бабка в больнице. Выходит, войти в квартиру могла только девчонка.

- Так, - хмурюсь и опускаю взгляд в стакан.

- Но на пакете нет ее отпечатков. Нет. Зато есть отпечатки Макса. Его я сразу пробил.

Быстро поднимаю на него взгляд.

- Ты хочешь сказать, что это сделал Макс? – хмуро смотрю на него. Осознавать только что сказанное тяжело. Пиздец, как тяжело. – Но зачем?

- Макс не был в тот день в квартире Вероники, - произносит Игорь. – Это не он положил туда пакет.

Удивленно смотрю на него.

- Хватит тянуть, Игорь, - злюсь я. – Что мы в угадайку играем! Кто это сделал?

- Камеры, которые установил этажом ниже один из соседей Вероники, зафиксировали одну знакомую личность. За день до прихода Вероники.

- Кто?

- Алексей Бронницкий.

-Алексей, - перебираю в голове все возможные варианты. – Леха?! Леха, что ли?!

- Наверное. Он учится вместе с вашим сыном. И, как я понимаю, именно в его доме и произошел тогда конфликт, - Игорь еще что-то говорит, но у меня в голове уже скачут мысли. Поэтому слушаю его в пол-уха.

Ах, ты ж сука, Леха! Вот так решил отомстить? Ну, правильно. Сумка-то Вероникина у него была. Получил ключ и решил так отомстить и ей, и мне за угрозы? Подставив Макса?

Тварь. Сучонок.

Сядешь по полной теперь. Обеспечу.

- Вы меня слышите, Илья Александрович? – голос Игоря звучит громче.

Поднимаю на него взгляд.

- Я говорю, трогать его нельзя. Надо решать как-то мирно. В обход, - говорит он и я еще больше хмурюсь.

- Ты о чем? Что значит «трогать нельзя»? Какого хера? Сучонок должен ответить, - говорю жестко.

- Нет, Илья Александрович. Не торопитесь, - он говорит так, словно хочет успокоить меня. – Алексей этот – сын прокурора. Единственный сын. Сами понимаете, - многозначительно смотрит на меня, - отец его в обиду не даст. Надо как-то договариваться.

- И? Договариваться, чтобы сучий потрох и дальше чувствовал свою безнаказанность?! – негодую я. – У нас есть неоспоримое доказательство! Так, погоди, - размышляю я. – Квартира ведь опечатана? Значит, следы сохранились. Следы этого сучка. Надо получить постановление или как там эта хрень называется и заново всю квартиру прошерстить. Там должны быть его отпечатки! Должны. Не мог же он бесследно там пройтись. Ну, не гений же он уголовного мира! Пацан! Сосунок! Мало я ему тогда вдарил! Мало!

- Не горячитесь, Илья Александрович. Лучше не связываться. Это хорошо, что вы ему ничего не сломали тогда. А ведь могли бы, - ухмыляется Игорь. – Папа слишком влиятельный, - вздыхает.

- А я? – приподнимаю бровь. – Я что? Последний человек в городе?! Все, Игорь! Никаких договоров! Начинай копать под сучонка. С отцом его, если он решит влезть, я сам разберусь.

Игорь тяжело вздыхает.

- Хорошо, Илья Александрович. Все решим. Раз вы настаиваете. Мне нужно будет взять показания у Макса и Вероники.

- Не вопрос. Макса я предупрежу. Адрес, где сейчас Вероника, тоже скажу.

Мы еще обсуждаем детали и потом прощаемся.

Пока Володя везет меня домой, я опять вспоминаю тот самый вечер, когда сорвался и поехал искать Нику. Маленькую девочку, которую два заигравшихся мажора решили сделать игрушкой. И один из них – мой сын.

А потом я увидел ее, мокрую от дождя и дрожащую. Я уже тогда понял, что приехал, чтобы забрать ее себе. Не спасти, а забрать.