Я с трудом отщёлкиваю тугую крышку и меня сразу же слепит! Мама мия, сколько же много на этом ожерелье бриллиантов! Я даже прикрываю глаза рукой, чтобы не ослепнуть, а Осман довольно хмыкает:

— Нравится подарочек?

Я трогаю пальцем камушки, задерживая дыхание от показной роскоши и красоты. Посередине ожерелья красуется настоящий булыжник, иначе этот огромный бриллиант назвать не получается!

— Сколько это стоит?

— Не имеет значения! Для тебя, моя красавица, мне всех денег мира не жалко. Примерь прямо сейчас!

Я медлю, катастрофически, как сонная рыба. Но Осман встаёт и сам защёлкивает на моей шее ожерелье. Холодный металл ложится на кожу, покрытой испариной, и леденит её мгновенно.

— За нас! За нашу большую и крепкую семью! — поднимает бокал с вином Осман, а я отвечаю ему бокалом виноградного сока — самое крепкое, что могу себе позволить.

потом я слушаю, как говорит мой супруг, и ковыряю вилкой салат с омарами. Ничего не могу проглотить, кусок в горло не лезет. Ожерелье как будто давит на шею и начинается жуткая мигрень.

— Можем отметить наш новый медовый месяц. Как насчёт Парижа? — предлагает мужчина.

— Париж? — спрашиваю рассеянно. — Не рановато для перелётов?

— Ты же не беременная! — выскальзывает из его рта.

Беременная.

Ребёночек… Кроха. Сынок…

В сердце мгновенно запекло, и рана закровоточила. Я трогаю пальцами плоский живот, как будто лишилась чего-то.

— Извини, что задаю глупый вопрос. Но у нас есть дети?

— Нет! — решительно отвечает Осман. — Детишек у нас ещё нет! Но будут. Обязательно будут!

После его слов я окончательно сникаю, моё настроение грозит скатиться в чёрную яму затяжной депрессии. Я уныло думаю, сколько мне ещё предстоит жариться на пекле? Как вдруг, внезапно приходит спасение. К Осману подскакивает мужчины, одетый в камуфляжную форму, и шёпотом сообщает что-то Осману.

Супруг меняется в лице и вскакивает, зло сбивая с головы охранника фуражку.

— Мудак ты конченый! — рычит Осман. — Где твои глаза? На жопе? Если они на жопе, то есть камеры! Пошёл, псина блохастая! Чтобы я тебя не видел! О премии даже не мечтай!

Обруганный подчинённый уходит прочь, повесив голову. Он выглядит провинившимся, а Осман, словно забыв обо мне, достаёт телефон и звонит кому-то. Он говорит на своём языке, восточный акцент чувствуется очень сильно. Несколько раз звучит имя “Тамерлан”. Отчего-то мой пульс ускоряется, как будто это знак свыше. Словно имя “Тамерлан” для меня что-то значит. Я пытаюсь вспомнить так сильно, что аж голова начинает болеть ещё сильнее.

— Ты побледнела, — слышится голос Османа. — Извини, но у меня возникли неотложные дела.

— Проблемы с бизнесом?

—  Я большой человек. Некоторым не даёт покоя мои сокровища. Но главное их не тронет никто, — и смотрит на меня проникновенно. — Я провожу тебя в дом. Али… Кхм…

— Что, прости?

— Эй, я опять о бизнесе задумался, чуть было Алихана, своего знакомого по имени не позвал…

Осман наконец заводит меня в дом, обстановка которого очень роскошная и поражает обилием золотой лепнины. Как дворец какой-то!

— Можешь отдохнуть! — говорит перед дверьми спальни, одной на двоих. — А я пока уеду. И ещё одно, милая. Количество охраны придётся увеличить. Так что не высовывайся лишний раз, хорошо?

Он целует меня, я рассеянно желаю ему удачного дня.

Как только за ним закрывается дверь, я мгновенно подхожу к окну, распахивая его, словно желая улететь, как птичка! Но вместо этого лишь дышу жарким воздухом и вижу, как по территории расползаются, словно чёрные муравьи, мужчины, вооружённые до зубов…