- Сопротивляясь ты только сильнее провоцируешь. Я не в той форме, чтобы контролировать себя…

Признался! Тоже мне утешение!

- Отпусти меня… Раз не в форме… Почему… зачем ты это делаешь.

- Потому что хочу, маленькая, - признается Зверь тихо, и от этих слов по позвоночнику проносится целое торнадо. Почти мечтаю о том, чтобы сознание покинуло меня, потому что все чувства и эмоции в этот момент обострены настолько сильно – это невозможно терпеть. Все равно что стоять на крыше поезда, несущегося на огромной скорости. Понимая, что в любую секунду можешь погибнуть.

Никогда еще меня не касались так бесцеремонно, интимно… Да что там, я обнаженного мужчину никогда не видела… тем более так близко. От мысли что мне придется принять его огромный член в себя… хочется умереть на месте. Это невозможно! Он же разорвет меня.

- То, что ты девственница, конечно слабо радует, - вздыхает Джерт. – Глаза у тебя охуенные, девочка. Такие огромные, испуганные… Чего ты боишься? В жизни есть много вещей и похуже.

Меня так колотит, что почти не вникаю в смысл его слов.

- Хочу, чтобы ты коснулась меня, - Джерт берет мою руку и прижимает к своей груди. Чувствую жесткие волоски, обжигающий жар кожи… Он тянет мою руку ниже.

- Сожми его.

- Нет!

- Не надо переигрывать. Ты не ребенок. Хотя это забавно, ведешь себя будто лет тринадцать… Хочешь, чтобы я педофилом себя почувствовал? Не выйдет… ты течешь, девочка…

Его рука снова касается моей промежности. Он не лжет – там так влажно, что даже простынь почти промокла подо мной. Это отвратительно! Как я могу реагировать таким образом на насильника? Что это? Стокгольмский синдром? Никогда еще я не была настолько себе отвратительна…

- Готова, обнажена. Признайся, ты ждала меня…

- Нет!

- Лгунья…

Зверь ласкает мой клитор, вызывая внутри тела ощущения настолько неистовые и головокружительные, что у меня не остается сил спорить. Умираю от ужаса, но одновременно, к моему ужасу, это подстегивает возбуждение. Тело предает меня… жаждет этого мужчину…

И я ничего не могу с этим поделать.

Его пальцы снова во мне, все что могу – издать короткий всхлип…

Я хочу его. Это безумие. Но я его хочу…

Зверь входит в меня одним движением, и я начинаю кричать, срывая голос. Боль просто оглушающая, рвущая… Такой муки я не испытывала ни разу в жизни.

- Тише… будет легче. Расслабься…

Впиваюсь ногтями ему в грудь, ломая их, царапая плоть насильника до мяса, дергаю за повязку на ране. По щекам текут слезы. Расслабиться? Этот ненормальный понимает, о чем просит?

Зверь подается назад, выходит из меня. Но не успеваю вздохнуть от облечения, снова толчок вперед, рвущий мою плоть.

- Тебе нужно расслабиться и позволить мне войти в тебя. Иначе могу порвать, - хрипит мне в губы Зверь.

- Нет… - продолжаю мотать головой и отталкивать его.

Новый толчок, и боль становится нестерпимой, ужасной. Крик оглушает меня саму, кажется он звучит не только в этом проклятом доме, но и за его пределами. Тут же мужская рука ложится на мои губы, зажимая их.

- Ты забыла, что нас преследуют?

Нет, я не забыла. Наоборот, сейчас приходит в голову мысль – лучше бы я погибла там, под пулями. Это наверняка было бы не настолько больно… Как я могла помогать этому уроду, зашивать его?

Мне начинает не хватать воздуха, перед глазами пляшут черные мушки. Зверь убирает руку, видимо заметив, что почти не дышу. Но он не останавливается, продолжая входить в меня, медленными и короткими толчками. Растягивая и наполняя, и не сводя при этом дикого пристального взгляда с моего лица.

- Охуительная девочка, - Зверь опускает руку между нашими телами. – Не хочу делать тебе больно. Это скоро пройдет.