- С тобой хотят поговорить. Это не займёт много времени. Садись в машину.

- Кто?

- Много вопросов, - незнакомец указал на пассажирское сиденье. - Если вы договоритесь, тебя отвезут домой. Садись.

Я оглянулась по сторонам. Людей, как назло, не было, а если б и были... Я не возьму на себя ответственность за их жизни. Агата... вот кто пострадает наверняка. Сглотнув, я поспешно села в машину. Пусть подруга не видит этого.

Четверо слуг Семьи заняли свои места. Я оказалась зажата меду двумя на пассажирском сидении. «Мерседес» вырулил из парковки и понёсся по пустому в этот час шоссе.

Уже знакомый мне мужчина повернул голову, вглядываясь в мое побледневшее лицо.

- Несколько правил обязательных к выполнению, Виттория. Ты соблюдаешь этикет. Приветствие, чистая речь без жаргонизмов и острот, тем более без дерзости. Дальше. Cоmare [ii]в глаза не смотреть до тех пор, пока она сама этого не позволит. И не вздумай ее расстроить - иначе живой ты дом не покинешь.

Несмотря на то, что по спине прошел озноб ужаса, я посмотрела в его холодные глаза едва ли не с вызовом. Не задрожала лишь потому, что поняла, что озвученный титул на жаргоне koza nostra означает женщину. Но не простую. Крестную мать.

Когда мы промышляли мелким разбоем и воровством в составе "флибустьеров" - в период моей юности с 13 до 16 лет - город неофициально "держали" три Семьи. Моретти, Лангетти и Браско.

Последнюю Borgata [iii]уничтожили на корню при первом же разногласии два первых клана. На тот момент боссы заключили перемирие в борьбе против общего противника.

Я уже сумела выбраться из криминальной кабалы. Иначе вторая ошибка точно привела бы меня за решетку, и красавица-крестная не помогла. Вот тогда между кланами Моретти и Лангетти и пробежала черная кошка.

Когда нарушена омерта, приговор - высшая мера. За eat alone [iv]убивали показательно. Франко Лангетти зверски пытали перед тем, как убить. Произошло это, как ни странно, не так давно. Менее полугода назад.

Гудел весь Палермо. Все вроде знали, что происходит. Но никого не наказали. Наоборот, вскоре о жутких подробностях молчали  все. Дон Моретти с тех пор твердо удерживал титул Дона мафии.

Поговаривали, жена зверски убитого Лангетти удостоилась пощады. Более того - сохранила прежнее положение. 

Ее звали крестной материю, серым кардиналом, роковой личностью и безжалостной акулой. Также не тронули ее дочь и сына, что осталось полной загадкой и для полиции, и для спецслужб, включая Интерпол. Ходили слухи, что comare Лангетти негласно является правой рукой Моретти. Либо его любовницей, и связь возникла  ещё при жизни опального соратника.

Моника Лангетти вызывала трепет и уважение. А многие ее боялись. Как и я сейчас.

Титул comare означал обычно спутницу Дона, и только к ней, вдове со стальной выдержкой, его применяли без наличия мужчины рядом.

Пока Stopalieri Лангетти везли меня на встречу с черной вдовой, зачитывая кодекс правил, я нервно сжимала пальцы, вспоминая все слухи об этой женщине. Опасной. Жестокой. И, я не могла не признать этого - потрясающей, достойной восхищения.

Ей приписывали владение черным рынком драгметаллов. Ragazzioperations  [v]- тоже.

Неужели меня везут на встречу с ней?

- Расстроишь comare - тебе не жить, - предупредил исполнитель, когда машина въехала во двор богатого особняка. И я почувствовала, что каждое его слово - правда. Шутить со мной никто не намерен.

Вот черт! Ну и на кой я понадобилась крестной матери города? Неужели всё-таки из-за своего недавнего умения вскрывать замки да обносить зевак-иностранцев?