- А что, Майкла ждать не будем? – нехорошо усмехнулся Клаудио. – Может, он решит посадить свой подарок на диету?

- Ты забываешься. Я не буду терпеть подобный тон, - Энрике подошел к сыну и схватил его за бицепс. – Даниэла не вещь и не рабыня. И не смейте устраивать тут, не пойми что!

Клаудио сник. Буркнул «извини» и сделал вид, что утратил интерес.

- У твоего брата было достаточно времени, чтобы вернуться домой к прибытию Даниэлы. Я не позволю ему никого из нас уморить голодом, - Энрике отодвинул стул, помогая мне сесть, и только после этого кивнул прислуге. – Я очень рад, что ты стала частью нашей семьи, голубка. Этот древний обычай, о котором наверняка рассказывала Моника, вовсе не так ужасен, как о нем говорят.

- Да, спасибо вам. Мама говорила, вы... вы были к ней добры. И ко мне тоже.

- Тебя не отцу подарили, - вдруг вмешался Клаудио. – Я бы не рассчитывал на мать.

Я ждала, что Энрике заткнет ему рот, но тот ничего не сделал. Чтобы скрыть нервозность, я пригубила из бокала.

Голод взял свое. Мне понадобилось много сил, чтобы не наброситься на еду. Я отрезала кусочек мяса, но проглотить не успела.

Внизу послушался шум.

Это могло быть что угодно. Но приближение рока я ощутила кожей. И когда в гостиную вошли двое мужчин, я узнала Майкла Моретти сразу. Несмотря на то, что его костюм был измят, в руках сжат револьвер и он мало напоминал собой того респектабельного красавца, от взгляда на которого у меня захватило дух.

И будущий босс Моретти почувствовал мой взгляд. Замер, свел брови и устремил чистые, как горные озера, глаза мне в самое сердце...

Время не просто остановилось – в этот раз оно застыло, словно в долине смертельного холода. Никого и ничего, казалось, больше не было в этой комнате, кроме нас двоих.

От такого взгляда теряют и голову, и волю, и чувство гордости.

Теряют. Наивные идиотки. Свободные по жизни и не связанные цепями чужой вендетты. Те, у кого остается пусть иллюзорное, но право самой выбирать: хотят ли они стать собственностью такого мужчины. Действительно крутого, как сам бог Арес, но беспощадного, жестокого... и отчего-то люто ненавидящего мою, так сказать, «маму».

По лепным губам Майкла заскользила торжественная улыбка. Он не пытался ее скрыть. Он вообще не пытался казаться кем-то другим, соблюдать правила приличия и успокаивать мои дрожащие нервы.

Мы оба прекрасно понимали, зачем я здесь. Понимали даже несмотря на то, что никто не давал мне перечень действий, которые наследнику клана в моем отношении вовсе не возбраняется. Как и ему самому.

- Майкл, будь добр пояснить свое опоздание. Ты знаешь, что согласно традиции мы обязаны принять синьорину Моретти как гостью...

- Ну, я вижу, вы и без меня справились, - как, ну как настолько безжалостная улыбка может быть такой манящей и искушающей?

Видит бог – я не собиралась попадать под обаяние этого мужчины. Он имел полное право убить меня в рамках вендетты. Я собиралась лишь стойко вынести все, что он мне уготовил. Но отрицать того, что он не просто произвёл на меня впечатление – я не могла.

Щеки окрасил румянец. Внизу живота полыхнуло пламя, я непроизвольно заерзала, сжав ноги, и сделала глоток сока, едва не расплескав.

В тот момент, кажется, я ничего так не желала, кроме одного: встретиться с Майклом Моретти  при других обстоятельствах.

- Не желаешь объясниться?  Ты знаешь – я не потерплю такого поведения, - сухо потребовал Энрике.

Майкл снял пиджак, небрежно бросил его в статую Апполона возле колонн. Получилось ловко – пиджак окутал плечи мраморной скульптуры. При этом он так и не отвел глаз.