Неделя пролетает в бешеном ритме. По вечерам приходится оставаться в аптеке, чтобы разобрать склад, записать и упаковать остатки, проверить сертификаты, в общем, подготовиться к закрытию медицинского пункта. И только в пятницу, благословлённая Тамарой Васильевной на подвиги, я еду в главный офис нашей компании, который располагается на другом конце города, чтобы пройти собеседование и получить распределение на новое место службы.

Огромное серое здание, давящее своей мощью, мне с первого взгляда не приходится по вкусу. Я привыкла работать в маленьких аптеках, где уютно и вольно, нет противных начальников, которые выносят мозг. Где все знакомо и понятно, но я креплюсь. Увольняться только потому, что я не хочу покидать свою зону комфорта - это как-то по-детски, поэтому принимаю ситуацию, как неизбежность.

Получив временный пропуск, беспрепятственно прохожу пост охраны. Снимаю пальто и перекидываю его через руку. Нервно одёрнув чёрную юбку-карандаш и приталенный розовый пиджак, спешу к лифту, где, ожидая подъёмник, чирикают пару местных тружениц.

Подслушивать, конечно, нехорошо, но в моем случае полезно, поэтому настраиваю локаторы на нужную частоту и, потупив взор, улавливаю чужой разговор.

- Ты представляешь, Алл, Таню из экономического отдела в секретари перевели, - делится новостями высокая девушка с короткой стрижкой. – А Юлю из бухгалтерии - в кадровички. Ужас! - дамочка, нервно поправив на плече модную синюю сумку и наклонившись к подруге поближе, громко шепчет: - Когда Этот, кого называть нельзя, - растягивая слова, она воровато оглядывается по сторонам. А я про себя усмехаюсь, местный Волан-де-Морт, что ли? – появился в офисе, наши девчонки слюной закапали. Думали, новая кровь в коллективе. Красивый мужик, молодой, без обручального кольца на пальце. А он засранцем оказался, всю компанию с ног на уши поставил.

Та, что поменьше и потолще, головой подмахивает, соглашаясь, а светловолосая эмоционально продолжает:

- С народом разговаривает, как барин со своими холопами. Кого хочет - понижает, других - повышает, а если не нравится, то указывает на дверь, - она переводит дыхание. - А как сейчас с работы уйдёшь, не то время, чтобы рисковать. И ведь пожаловаться некому, говорят, генеральный директор дал ему полную свободу. Позволил делать все, что вздумается, - расстроено отмахивается рукой, а подруга ее успокаивает:

- Да не нервничай ты так, Свет. Он же временно у нас, думаю, год максимум проработает, не больше. Антикризисный менеджер слишком дорогое удовольствие, чтобы его в компании дольше держать. Сейчас позлобствует, создаст видимость, что все наладил, и укатит в свой Лондон. Что ему делать в скромной России? Вот тогда мы и выдохнем, - у лифта постепенно начинает собираться народ, а девушки, чтобы их было не так слышно, чуть подаются в сторону, зато ко мне поближе, что на руку.

- Я поседею за это время, Алла. Мне переаттестация назначена на понедельник, я не могу работать, вся на нервах. А если он меня в логистику закинет или еще хуже – в уборщицы, как быть? – створки лифта разъезжаются, и мы всей суетной толпой затекаем внутрь. Разговор сотрудниц стихает, а я пытаюсь достать из сумки телефон, чтобы проверить, не опаздываю ли. И точно, уже на две минуты.

Выскакиваю на шестом этаже и давай по сторонам вертеться, нужный кабинет искать. В коридоре пусто, даже спросить не у кого, поэтому топаю наугад. Ищу нужный офис, а в голове прокручиваю подслушанный разговор. Оказывается, в компании сейчас непростое время, нелёгкое, но я надеюсь, у меня все пройдёт без сучка и задоринки. Внутри просыпается лёгкое беспокойство, но я гоню его прочь, мне не нужны на собеседовании распотрошённые нервы. Я должна выглядеть уверенно, спокойно и профессионально.