— Встань, — приказывает Раймус. — Давай, поживее.

— Пожалуйста… — сдавленно отвечаю я. — Не надо… Я ни в чем не виновата…

— Да за твое “к черту Ликанезис” уже можно четвертовать, — недобро щурится, и у меня от его прищура начинают путаться мысли.

Под попой на полу уже лужица. Я реально теку горячим ручьем. Промежность горит пульсирующей болью.

— Лучше четвертуйте…

Голова кружится, и я встаю, когда Раймус в ожидании вскидывает бровь. Меня ведет в сторону, и я приваливаюсь к энергетическому барьеру в надежде, что он сейчас вырубится, и я полечу, но этого не происходит.

Бедра с внутренней стороны — липкие, мокрые и скользкие. Я издаю какой-то отчаянный утробный и влажный клекот, когда Раймус делает ко мне шаг и встает вплотную. И этот звук поднимается из глубин моего нутра зовом и мольбой.

— Как тебя плющит, — наклоняется ко мне, вглядываясь в глаза. — Тебе аж больно.

— Больно… — сипло отзываюсь я, и опять что-то в груди клокочет.

— Какая же ты жалкая.

Я вскрикиваю, когда его рука ныряет между моих ног. Пальцы грубо проходят по опухшим складками, проскальзывают между ними и давят на раскаленную горошинку нервов и плоти.

Раймус с ухмылкой вглядывается в мои широко распахнутые глаза, и дергает рукой, пропуская между пальцев напряженный клитор, который от его движения взрывается и плавится.

Внутренности скручивают болезненные острые спазмы, и я кричу, вцепившись в водолазку Раймуса. Мышцы расходятся на лоскуты, кости трескаются, а мое лоно сокращается вновь и вновь под горячими пальцами.

Утыкаюсь в стонах в мощную широкую грудь, а затем под затихающими судорогами сползаю к ногам Раймуса.

Вздрагиваю, с полуоткрытым ртом, и с губ тянется ниточка слюны. В голове пусто, и я даже готова вздремнуть. Настолько я опустошена. И мне все равно на Раймуса и на Зорала.

И растекаюсь на полу без сил и каких-либо эмоций. И ничего не дергается, когда Раймус сует пальцы в моей смазке в рот, задумчиво хмурится и разворачивается к Зоралу:

— Да, точно Омега.

— Ага, — отвечает Зорал.

Переворачиваюсь на бок лицом к барьеру, за которым спрятались звуки Верхнего Города с кислотными огнями, уродливой рекламой на крышах вышек и летающими челноками, что оставляют за собой световые хвосты.

Подкладываю ладони под голову.

— А где твое спасибо? — Раймус нависает надо мной мрачной тенью, а затем опять обращается к Зоралу. — Что решил насчет нее? Оставишь?

7. Глава 7. Оставлю вас

— Хочешь забрать себе?

— А ты отдашь?

— Я с ней еще не закончил допрос. Она крепкий орешек, — хмыкает Зорал.

Я не реагирую. Пусть делает со мной все, что хочет.

— Зря ты влез, — Зорал недовольно цыкает. — У нее сейчас отходняк. Она бы у меня сегодня точно не кончила.

— Чтобы у нее точно спеклись мозги?

— Нет, чтобы она умоляла, — Зорал касается носком ботинка моего бедра. — Тэя. Хочешь увидеть братца?

Замираю, задерживаю дыхание и сажусь спиной к своим мучителям:

— Он еще жив?

— Купилась, — фыркает Раймус.

Оглядываюсь на Зорала, который обнажает зубы в оскале:

— Жив.

— Но его ждет казнь, да?

— Да.

Сердце покрывает черной слизью страха. Анкум, конечно, сам виноват, но я не хочу его смерти.

— Родителей проверил?

— Отец мертв, — холодно отвечает Зорал. — Вскрыл вены.

— А мать?

— А тут уже поинтереснее, — Зорал хмыкает. — Расскажешь, Тэя, про мамулю?

— Нет.

— Тогда я расскажу, — Зорал расплывается в улыбке. — Мамочка у нее одна из жертв Жнеца.

Стискиваю зубы и медленно выдыхаю.

После смерти отца, мама купила с рук нейрошлем и ушла в виртуальную реальность, в которой проводила дни и ночи. И там, за гранью материального и физического мира она встретила мужчину, который однажды поджарил ей мозги.