А когда уже начинаю вырубаться от усталости – в очередной раз переворачиваюсь на выпирающую пружину.

Вздыхаю, пытаясь найти удобное положение. Матрас как деревянный, даже твёрже. И подушка огромная, от неё быстро затекает шея.

Зачем Дикому вообще кого-то пытать? Можно в эту комнату поселить. И пленник быстро выложит всё, не выдержав такой пытки.

Я уже готова признаться в чём угодно. Но Дикому.

Что я там говорила? Два дня отдыха? Нееееет. Верните мне Камиля! С ним мне легче. Потому что он – мужчина. Взрывной и явно с шалящими нервишками.

Сразу понятно – пиздец мне или не совсем.

А Настя – женщина. И мы вечно всё исподтишка делаем.

Поэтому я всё время напряжения. С самого утра, когда мне приносят еду. Охранник, который прогнулся под уговоры Насти, оставляет поднос на столе.

– Ешь, – приказывает, облокачиваясь на стену. Я с сомнением поглядываю на тарелку. – У меня нет времени с тобой возиться.

– Ты можешь выйти, – хмыкаю, неуверенно беру ложку. Жидкая овсянка сливается обратно. Выглядит ужасно. – Я умею есть без надсмотрщика.

– Не получится. Должен следить. Все знают, что ты непредсказуемая. Может, подносом полдома разгромишь. Ешь давай. Или останешься без завтрака.

Я кривлюсь. А ведь изначально этот мужчина показался мне самым безопасным из охранников.

Разглядываю эту овсянку, будто пытаюсь найти там осколки. Или ещё что-то отвратительное и опасное. Ничего нет.

Но ведь можно было подсыпать что-то незаметное. Какой-то препарат. Настя точно не оставит мои угрозы без ответа.

Дура.

Я-то надеялась, что она побоится Дикого. Но у этой суки может всякое в голове крутится. Лучше не рисковать.

– Я не буду, – демонстративно забираюсь на кровать с ногами. – Можешь уносить.

– Ты не выкупаешь? – оскаливается мужчина. – Тут тебе не курорт. Никто с тобой цацкаться не будет.

– Заставишь силой есть? Ой, я чувствую. Свою сверхспособность учинять неприятности. Подойдёшь – точно что-то случится.

Охранник психует. Забирает еду, хлопает дверью. Но меня не трогает. Либо реакции Дикого боится. Либо меня.

Точнее Златы и её дара разрушить всё, что можно.

От обеда я тоже отказываюсь. Суп помои напоминает. Выглядит ещё хуже, чем овсянка.

Желудок скручивает, дико хочется пить. Я держусь на чистом упрямстве. Но зато мне удаётся поспать.

Голодный и уставший организм просто отключается ненадолго. Проваливаюсь в темноту, никаких снов. Только жарко очень. Будто из этой темноты кто-то наблюдает за мной.

– Так блядь, – охранник возвращается злой, будит меня. Едва не швыряет тарелку на стол. – Ты сейчас это сожрёшь, поняла?

– Что? – я не соображаю, начинаю зевать. – А если я не хочу?

– А мне поебать. Откинуться решила? Не в мою смену. Я не собираюсь из-за твоих закидонов выгребать.

Я кошусь на еду. В этот раз мне принесли нормальную еду. Отбивная, салат. Даже заботливо стакан воды взяли.

Пахнет вкусно. Желудок сводит, во рту собирается слюна. Хочется взять совсем немного. Утолить жажду, а потом уже в гордость играть.

Но…

Угроза Насти сидит в голове. Не готова сейчас рисковать.

– Сука, – не выдерживает охранник, шагает ко мне. – Ужинай давай. Мне похуй на ваши тёрки с Настей. Головы всем оторвут.

– И ей тоже? – прищуриваюсь.

– Бля-я-я, – тянет, сообразив мой замысел.

– Значит, и ей. Она отвечает за моё содержание? Питание? Супер. Тогда я точно не буду есть. Мало ли что она подсыпала.

– Заебала. Тогда будем по-другому решать.

– Ой.

Я вздрагиваю, когда мужчина подходит ближе. Случайно задеваю стакан ладонью, отшатываясь. Быстро соображаю.

Толкаю сильнее, чтобы стакан разлетелся на мелкие осколки. Вода брызгает во все стороны, попадая и на джинсы мужчины.