Люся странно на неё посмотрела, ожидая дальнейших вопросов после своего длинного монолога, но Мишель лишь коротко кивнула, сказав:

– Ясно… Но я не знаю никакого Илью.

– Так и запишем, – ткнула в неё пальцем Люська. – Узнать ставку Льва.

Девушка открыла было рот, чтобы возразить, но довольная и безумно догадливая одноклассница демонстративно отвернулась, отойдя в сторону на приличное расстояние, показывая своим побегом, что их разговор закончен. Мишель оставалось лишь молча принять её выбор.

Прочувствовать на своей шкуре то, что обещала ей Люська, Мишель пришлось в тот же день. Её поймали те самые старшеклассницы в женском туалете сразу после урока физкультуры, перегородив дорогу. Они толпой завалились в небольшое пространство уборной, и Мишель пришлось прижаться к подоконнику, чтобы хоть как-то увеличить между ними безопасное расстояние. Девушка сразу поняла, что спокойного разговора не выйдет, да и тягаться с десятью злыми бабищами просто не имело смысла: себе дороже.

– Слушай, новенькая! – первой, естественно, заговорила брюнетка. – Пока предупреждаю по-хорошему: если ты сунешься в нашу компанию, я обещаю, что твоя жизнь перестанет быть такой спокойной и размеренной, как раньше.

– В какую компанию? – Мишель понимала, что под “их компанией” скрывается какая-то банда, но какая именно – ей было неизвестно. Девушка пожалела, что не расспросила у Люськи этих подробностей, но было поздно об этом думать.

– Ты дура или прикидываешься? – подхватила низкорослая блондинка с пергидрольными волосами. Похоже, она была на побегушках у брюнетки, потому что вечно болталась рядом, стараясь угодить своей подружке.

– Девчонки, вы простите, но я действительно не понимаю, о чём идёт речь. Я здесь всего две недели и ни с кем, кроме Люси, не общалась. В вашу компанию не напрашивалась. В чём проблема?

– Может, Люська действительно ей ничего не рассказывала? – обратилась блондинка к подруге, схватив за локоть.

Та молча стряхнула руку девчонки, как назойливую муху, и нахмурилась, окинув злобным взглядом Мишель. Чем она её так разозлила, было непонятно. Чувствовала в ней конкурентку или это они всех новеньких так встречали?

– Послушай сюда, Вермишель… – снова открыла она рот. Девчонки захихикали, задабривая свою язвительную королеву. Мишель даже бровью не повела, услышав детское прозвище. Для неё оно было привычным. Бывшие одноклассники использовали его в качестве дразнилки с первого класса, но перестали ближе к восьмому, потому что повзрослели и поумнели. А в этом захолустье, видимо, люди небольшого ума, раз позволяют себе такую вульгарность. Хотя, судя по тому, что ей рассказала Люська, все здесь были с большими странностями. – Я тебе ничего объяснять не собираюсь. Просто предупреждаю: в нашей компании нехрен делать. Увижу – глаза выцарапаю. Понятно?

– Понятно, – кивнула Мишель. В тот момент единственным выходом было согласиться с взбесившейся девушкой, иначе, как предупреждала Люська, она осталась бы в лучшем случае без волос, а в худшем… Даже подумать страшно, что было бы в худшем.

Услышав утвердительный ответ, брюнетка кивнула девчонкам на дверь, и все разом ломанулись к выходу, как стадо баранов, по пути топча друг другу ноги. Их королева вышла следом, бросив на прощание: “Ещё увидимся, дорогуша!”. Мишель было одновременно смешно и дико обидно от этого инцидента.

Вместо того чтобы идти сразу домой и не вляпаться в очередные неприятности, девушка решила проветриться. Ноги сами несли её в сторону утёса, будто подталкиваемые невидимой силой. Хорошо, что она не стала переодеваться после урока физкультуры. Перспектива идти по бездорожью и подниматься в гору на каблуках, да ещё и в такую жару, совсем не прельщала. К местному климату девушка только привыкала. До этого еле заметная россыпь веснушек на бледном лице с каждым днём становилась отчётливее, а кожа темнее. Такой она нравилась себе больше. Мертвенная бледность ещё никому сексуальности не добавляла. Отец даже испугался, когда впервые её увидел. Видимо, подумал, что она решила покинуть этот бренный мир вслед за матерью. Умирать, не дожив до семнадцатилетия всего месяц, девушка явно не планировала. Просто, как и всем людям, живущим на севере, ей не хватало солнца, которого в местных краях оказалось в избытке.