- Жду тебя на заднем дворе, в парке, - донесся до меня голос Велунда, - как закончишь – приходи в крайнюю беседку.

Сердце екнуло, но я даже взглядом не показала, что не собираюсь исполнять его просьбу-приказ. Я собиралась придумать, как отвязаться от наглого сокурсника, пока мое присутствие требовалось в учебном крыле. Надеюсь, они не отпустят меня тут же, с вещами на выход?

Не зря же я на факультете законников уже второй год форму протираю, должна найтись какая-нибудь лазейка, которая обеспечит мне относительную свободу.

Правда, Велунд тоже будущий законник, но его рвение к учебе оставляет желать лучшего. Это сейчас что-то зачастил на пары, раньше мог появляться в Академии от силы раз в неделю. Ради меня что ли исключение сделал? Сколько чести из-за эгоистичной прихоти.

Административный корпус встретил меня суетой и гомоном. Все носились из кабинета в кабинет, сталкивались друг с другом, торопились. Оно и не удивительно – середина года, скоро начало сессии и практики. Надо всех распределить, отделить тех, кто из соседних Полисов, выписать выговоры тем, кто плохо с учебой справлялся в течение семестра, да написать бумаги на отчисление для самых нерадивых курсантов.

Пока я отвлекалась на созерцание, помощница секретаря затащила меня в кабинет, где сидели заведующие кафедрами. Сразу внутри расползлось напряжение. Ведь так просто почти к руководству Академии никого за руку не водили. 

Да, училась я получше многих, преподавателям примелькалась за полтора года, но не так, чтобы обеспечивать мне сопровождение. Помощница подвела меня к столу заведующего кафедрой законников и тут же исчезла из поля зрения. А мэтресса Далила, отвечающая за наш факультет, уставилась на меня томным взглядом. Мэтресса, как и я, была энгийнкой. Ходили слухи, что она – источник самого ректора. Но слухами полис полнится. На деле мэтрессу Далилу боялись даже матерые ценнетцы из-за жесткого характера и сурового взгляда. В ее силах было повлиять на решение комиссии по отчислению.

Я сжала свои документы сильнее и уставилась на мэтрессу вопросительно, готовая тут же извиняться и просить прощения, если меня начнут отчитывать. Только то, что она спросила у меня, полностью выбило почву из под моих ног, а сердце заставило часто биться.

- Вива, детка, - начала она грудным голосом, - скажи, ты работаешь на кэра Райнера?

Если бы сзади оказался стул, я бы точно села. Но садиться на пол на кафедре казалось неприличным, поэтому я лишь крепче прижала к себе папки с документами. Они стали моим своеобразным щитом сегодня. 

- Нет, мэтресса, - выдавила я из себя, наконец, потому что и дальше стоять с открытым ртом и глазеть на заведующую кафедрой становилось глупо.

- Странно, - повела плечом женщина и, шумно выдохнув, вгляделась в аккуратные строчки, светящиеся на ее планшете, - кэр уверяет, что ты на  него работаешь.

Показалось, что воздух в легких закончился, будто его выбили. Судорожно попыталась втянуть носом, но внутри все забилось. Пришлось откашляться, чтобы не сипеть, как столетняя старуха.

- В любом случае, - изрекла мэтресса, - тебе стоит доехать до его офиса и выяснить все лично. Вот его послание: “Вива Линд должна немедленно явиться на место работы в офис кэра Райнера де Ниберга. У нее есть двадцать минут, отсчет пошел”, - зачитала мэтресса деловым тоном и тут же бросила на меня сочувственный взгляд, - не беспокойся, - добавила она, - кэр Райнер уважаемый ценнетец. Если у тебя остались еще пары я сообщу мэтрам и мэтрессам, что ты отсутствуешь по уважительной причине. Ну, беги, не заставляй ждать.