Тело Матвея Игнатьевича расслабилось, дыхание становилось всё реже. Вскоре оно совсем прекратилось, а помутневший взгляд умирающего замер на лице молодого доктора, хладнокровно наблюдающего за смертью своего наставника.

Молодой доктор потрогал пульс у лежащего перед ним тела, выпрямился и, обращаясь к перепуганной медсестре, произнёс:

– В морг!

Уверенным шагом он вернулся в операционную и потрогал пульс у лежащего на столе солдата, израненного скальпелем Матвея Игнатьевича. Потом равнодушно выключил свет и направился к выходу.

– И этого в морг! – произнёс он, выходя из операционной, и добавил: – Я обедать!

С той поры за ним и закрепилось прозвище «Доктор-Смерть» с лозунгом: «Всех в морг! Я обедать!»

– Послушай, Док! – Лис не знал, как правильно объяснить доктору, что именно его тревожило в поведении своего друга. – Цунами стал совсем другим. Может, ему микстуру там какую-нибудь или порошок какой?

– Я тебе так скажу, мой дорогой! Тому, кто был там, – Доктор-Смерть поднял глаза к небу, – никакой порошок не поможет забыть то, что он увидел. А твой Цунами был там полчаса. Не меньше. А в аду, как я знаю, за одну нашу минуту человек проживает тысячу лет. Вот и прикинь, сколько времени он жарился в аду, пока ты его в грудь колотил.

– Да брось, Док! Я серьезно.

– И я серьезно. После остановки сердца мозг живет не более 5-7 минут. Потом начинается кислородное голодание мозговых клеток, и они начинают безвозвратно отмирать. 20 минут – и дороги назад нет. Твой друг 30 минут был мёртв. Он и раньше был отшибленным на всю голову, но что у него сейчас творится в башке, я даже гадать не возьмусь. Понятно?

– Понятно, – промямлил Лис, – так может ему кислородный коктейль сделать?

– Собери лучше его пожитки, – ответил доктор, – командование отправляет его в запас. Навоевался твой Цунами. Вчера из штаба запросили его дело для демобилизации. Получит очередной орден и шагом марш домой. Война и без него не сегодня-завтра закончится.

Лия, хоть и жила в доме Фёдора Аполлоновича, продолжала наведываться в их с Тоником старый дом, поддерживая порядок в ожидании своего любимого братика. После ночных кошмаров Лия стала это делать каждый день, боясь пропустить скорого возвращения Тони, в котором она уже ничуть не сомневалось. Её женское сердце подсказывало, что Бог услышал её молитвы, и её родной брат уже скоро вернётся домой живым и здоровым. Ключ от дома она прятала, как когда-то в детстве, за наличником окна, зная, что Тони сразу его найдёт.

В тот вечер она, как всегда, торопилась в свой старый дом в надежде, что увидит, наконец, свет в окне и бросится на шею своего младшего братика. С того дня, как Тони убежал на войну, прошло уже 7 лет, и Лия представляла, как он возмужал. Ноги несли её всё быстрее, заставляя время от времени переходить на бег. Вот последний поворот перед их с Тони домом. Лия зажмурилась и повернула. Она остановилась и медленно открыла глаза. В окнах дома горел свет. Лия взвизгнула и побежала изо всех сил, не сдерживая своих ног. Распахнув дверь, она увидела сидящего спиной к ней мужчину. Он совсем не был похож на её младшего братика. Широкая спина, мускулистая шея, короткая стрижка…

– Тони? – прошептала Лия.

Мужчина медленно повернулся.

– Тони!!! – закричала Лия и бросилась на шею брату.

Тони растерянно отпрянул назад. Он смотрел на сестру, как будто не узнавал её.

– Тоник, что с тобой? Ты как будто не рад меня видеть!

– Я рад, – промямлил Тони и добавил: – Наверное.

– Пойдём скорее со мной, – засуетилась Лия, – я познакомлю тебя со своим мужем. Мы устроим сегодня большой праздник в твою честь.