— Может быть, чашечку кофе?

  От чашки кофе он бы не отказался, но перед глазами тут же возникла картина: на его кровати лежит неизвестная пьяная девица, а на полу в гостиной — неубранная зловонная лужа.

  — Спасибо, но мы с Мэрфи пойдем домой. Видите, как он напуган?

  Оранжево-полосатый арбуз по-прежнему не сводил золотого взгляда с Мусечки. Та иногда высовывала мордашку из-под мышки дамы, стреляла вокруг пуговками глаз и ныряла обратно. Складывалась впечатление, что она там живет.

  Егор попрощался с хозяйкой, подхватил кота на руки и бросился к лифту: пришло время спасать квартиру от нашествия пьяных девиц.

  Он распахнул дверь, опустил Мэрфи на пол и сделал несколько шагов в глубину прихожей. Сначала даже не понял, почему его ноги в воде. Кот, отчаянно замяукав, вцепился в его брюки когтями и, как настоящий скалолаз, взлетел по одежде к хозяину на шею, расцарапав Карелину руки. Тут он сообразил, что произошло что-то страшное. По квартире разлилось озеро местного масштаба, и вода все прибывала.

  Егор отодрал от себя Мэрфи, который орал дурниной и отчаянно сопротивлялся, кинул его на диван и, шлепая по лужам, разбрызгивая во все стороны капли, помчался в ванную.

[1] Richelieu (ришелье) — разновидность модных мужских ботинок, в которых шнурованная часть подшита под подъем.

2. Глава 2

— Черт! Черт! Черт! — ругался Егор, перепрыгивая через водяные ловушки. Если бы сейчас девица выползла из спальни со своим коронным воплем: «Муж-чина!» — прибил бы гадину, не задумавшись. Такое испытание никакие, даже самые крепкие нервы не выдержат.

  Он влетел в распахнутую дверь ванной, увидел льющуюся мощным потоком воду и хлопнул по крану.

— Уф! — вытер вспотевший лоб и плюхнулся на крышку унитаза. — Вот это праздник себе устроил! Ну, стерва! Я тебе…

Он протер виски, где уже разливалась тупая боль, и на секунду закрыл глаза: ему нужна была передышка.

Минута слабости прошла, Егор огляделся и сразу увидел источник аварии. Из верхнего слива торчали чашечки кружевного бюстгальтера на пуш-апе, закрывшие трубу. Они подло покачивались на пенке, получая удовольствие вместо Егора. Он уже забыл, что сам скинул с головы лифчик и отшвырнул, не глядя, куда тот упал. Главным мировым злом стала незнакомая девица, наглым образом вторгнувшаяся в его счастливый мирок.

— Стер-ва! — взревел Карелин. — Я с тобой разберусь!

Он вскочил с унитаза, взмахнул руками и… растянулся на скользком кафеле, приложившись затылком о ванну. Из глаз посыпались искры, которые тут же погасила новая порция воды, выплеснувшаяся ему на голову.

— Стер-ва! — простонал он, с трудом вставая. — Я тебя убью!

Егор двумя пальцами, морщась от отвращения и боли, вытащил мокрую тряпочку и бросил ее в раковину, а потом открыл и нижний слив. Вода из ванны стала уходить. Он уже ничему не удивлялся. Выяснять причинно-следственные связи не было сил.

В голове дятлом стучала одна мысль: «Девица… Нет! Зло во плоти пробралось в квартиру и нарушило благословенный покой его жилища».

— В полицию ее сдам, — решил Карелин и огляделся в поисках телефона.

Несчастный смартфон — еще одна жертва вероломного нападения — валялся в луже. Егор потряс его, попытался включить, но даже качественная электроника не выдержала насилия над собой и дала сбой. Матерясь во всю глотку, Егор вылетел в гостиную и помчался в спальню. Раскрыл дверь ударом босой ноги, рыкнул, как тигр, от боли, посмотрел… Пусто! Девица исчезла.

Он лихорадочно обвел взглядом комнату: не было ни драного платья, ни туфель, ни сумочки. Кто такая? Откуда взялась? Как вошла в квартиру и куда пропала? Одни вопросы и нет ответов.