Но за два месяца Кристина сумела не только сорвать все эти предохранители, но и вовсе уничтожить материнскую плату, в которой были заложены семейные ценности.

Кроме того, что он выкладывал приличные деньги за каждую их встречу, но еще и дарил ей дорогие подарки: цветы, браслет с бриллиантами, хороший парфюм, сертификаты в магазины брендовой одежды. Ему было ничего не жалко для его прекрасной француженки.

Еще ни одна женщина не волновала его так, как Кристина. Постепенно она стала для Льва как наркотик. И если он не видел ее больше двух дней, начиналась дикая ломка, раздражительность и срывы, то на работников, то на жену.

 Тот момент, когда Изольда конкретно его прижала, стал для Салтыкова настоящей пыткой. Не было ни одной свободной минуты, чтобы вырваться из плена мамы Стифлера. Каждый божий день, на протяжении двух недель, пока та не уехала на Бали, Лев мчался после работы к Изольде и отрабатывал свой долг. Соврать, что снова что-нибудь прорвало, или перегорела проводка, язык не поворачивался. Он и так еле-еле выпросил у нее прощение, пришлось чуть ли не в ногах валяться, когда она обрушила на салоны проверки.

 Сначала Изольда была настроена очень решительно, извинения не принимала, грозилась стереть салоны с лица земли, чтобы проучить мерзавца. Обманщиков Изольда Павловна на дух не переваривала, и всегда ставила таких на место. Но над Львом все же в итоге сжалилась.

— Ох, Салтыков, если б ты, змееныш такой, не был настолько хорошо в постели, то хрен бы тебе, а не прощение. Скотина ты, но… благодарная. Благодарить, зараза, хорошо умеешь. Но все равно два салона я у тебя забираю. Переделаю под SPA. А ты будешь приезжать ко мне каждый день, пока не уеду на Бали. И попробуй только соскочить! Так и знай, больше я с тобой церемониться не буду.

В общем, на попятную Изольда не пошла, и с двумя салонами пришлось попрощаться. Одно радовало — хоть не все забрала. Остальные удалось вымолить, выстрадать потом и кровью, в прямом смысле. Льву можно было смело открывать курсы для массажистов. Натренировался на Изольдушке так, что руки болели. Все эти дни настроение Салтыкова было чернее чернил осьминога. Приезжал домой и валился с ног, а на следующй день снова всю по кругу.

Когда две недели рабства закончились, Лев не находил себе места от счастья. Но одно его все же немного напрягало. Уезжая, Изольда пригрозила:

— Весной вернусь сюда по делам. И не дай бог трубку не возьмешь! Из-под земли достану!

Поводок вроде бы и ослаб, но все равно оставался на его шее.

В кармане пальто раздался звук СМС.

Жена спрашивала, когда он вернется.

«Наверное, ждет меня, чтобы съездить в ремонт сотовых и сдать ее телефон на замену стекла», — подумал Лев. Вспомнил, как вчера из руки жены ни с того ни с сего выскользнул мобильник. Вера стояла у плиты, как всегда, в какой-то дурацкой сорочке, варила Дениске кашу, одновременно сёрфила в телефоне в поисках какого-то рецепта запеканки, и как-то умудрилась выронить телефон. Тот с грохотом упал на кафель, и стекло тут же треснуло.

— Вер, ну на ровном месте уже, а! — с набитым ртом возмутился Лев.

Лев не мог не заметить, что жена под конец года вела себя странно. Была рассеянная, постоянно что-то забывала: то свет не выключала, когда уходила на работу, то забывала про еду, и вспоминала про нее только тогда, когда с кухни запахнет горелым, то разбивала что-нибудь из посуды. А как-то раз чуть не затопила соседей — забыла, что набирала воду в ванной.

Лев понимал, что перед новым годом и у нее был аврал на работе. Пилила ногти с утра и до позднего вечера. Нянечка, можно сказать, у них прописалась. Но как бы Вера не уставала, всегда находила время на сына: каждый день рассказывала сказку перед сном, с утра умудрялась успевать повторить с ним буквы и цифры, они вместе украшали новогоднюю елку и клеили на окна бумажные снежинки. Как-то ночью Лев проснулся, чтобы попить воды, а Вера сидела на кухне и делала поделку в садик, за которую они с Дениской получили первое место. И в свой единственный выходной за всю неделю, они вместе с сыном то ездили покупать подарки, то просто гуляли по улице. Сейчас в столичных парках и на площадях особенно красиво: много мигающий огней, ледяных скульптур и красивых нарядных елок, от которых Дениска всегда приходил в восторг.