Утро было прекрасным. Пока мужчины собирали в дорогу необходимое и впрягали лошадь в коляску, я допивала кофе на крыльце, посматривая в их сторону и тайно любуясь тем, как слаженно они работают. Гарри не был рад, что его не берут в город, а Мэри наоборот – радовалась за меня и советовала обязательно посмотреть на магазины с тканями и посудой.

– Если ты ничего не помнишь, тебе понравится, Полка. Если уговоришь отца, он проедет небольшой крюк и покажет тебе королевский дворец. Сейчас Ее величество и принцесса живут в летней резиденции возле теплых озер, но увидеть дворец нужно!

– И когда же они вернутся в зимнюю резиденцию? - с интересом спросила я.

– Осенью, примерно через месяц уже, - мечтательно заявила Мэри.

– Ты, правда, хочешь там жить? – посмотрев на нее с грустью и понимая, что в груди растет ревность, спросила я.

– Да, мамочка, ты же сама знаешь, как это хорошо. Я буду учиться вместе с принцессой, лучшие учителя и, как говорит отец, «светила науки» будут преподавать нам предметы, о которых обычные люди могут лишь мечтать. Да и вы сможете жить в городе.

– А ты сможешь навещать нас?

– Иногда, - теперь уже с грустью ответила Мэри.

– Нам пора, - Фил ждал меня возле коляски, а Гарри отвязывал створку ворот, чтобы выпустить нас.

– Будь умницей, детка, - я прижала к себе Мэри и поцеловала ее в лоб.

– Буду, мамочка, - она подняла на меня свои широко распахнутые глаза. – Можно я продолжу лепить твои коробки?

– Конечно, милая, вы с Гарри можете продолжать – у нас на полках еще не все занято. Представляешь, как будет красиво, когда полки заставятся полностью?

– Да, очень хочется увидеть готовый шкаф, - она проводила меня до коляски, Фил подал мне руку и помог подняться. Сзади были привязаны заготовки, с которыми работал Фил. Думаю, если бы они ехали с Гарри, то легко воспользовались бы телегой, как в прошлый раз.

Мы выехали за ограждение, и Гарри закрыл за нами ворота, связал их веревкой. Они махали нам вслед, а я чувствовала и радость от того, что увижу новое, узнаю об этом мире больше, и грусть от того, что оставляю Мэри.

Дорога проходила мимо домов, что мы проходили с Мэри на прогулке, и сейчас тут и там суетились соседи и их дети – ранним утром в деревне всегда много дел, особенно, если у вас ферма.

Потом дорога потянулась через большое поле. Цвели травы, поднимая в воздух тугой аромат, гудели пчелы и тяжелые, словно грузовые самолеты шмели. Дымка поднималась над лесом, что был впереди.

– Держи, - Фил протянул мне легкий плащ, и, заметив, как я свела брови, добавил: - Твой наряд будет в пыли, как только мы достигнем города. И капюшон тоже накинь.

– Спасибо. Не подумала, - ответила я. Фил сидел спиной ко мне, и я не поняла – улыбался ли он сейчас.

Дорога влилась в лес, когда солнце поднялось полностью, и в лесу начали щебетать птицы. Плащ был очень кстати, потому что в лесу все еще было сыро. Дорога не сильно, но все же пылила. Легкая накидка на плечах Фила заметно посерела. Хорошо наезженная дорога будет пылить всегда, и мне придется жить вот так, вряд ли скоро придумают асфальт, да и кто решит его положить в нашей глуши?

Выстрелы раздались вдали один за другим, и я вздрогнула. Эхо от них долго рассеивалось над лесом. Господи, лишь бы не разбойники! Еще этого не хватало. А у нас дети дома одни! – думала я, а Фил, словно спиной чувствуя, что это меня обеспокоило, обернулся, потом сел боком ко мне и, улыбнувшись, начал рассказывать:

– Это охотники, и они очень далеко. Выстрелы слышны даже за час пути от нас. Сейчас охотятся на косуль, их много, а вот на кабана и лося можно охотиться только зимой.