И да, я сломаюсь, если он женится. Разрушу собственный остов до основания, потому что восемь лет притиралась к человеку. Потому что влюбилась несмотря ни на что. Потому что моя любовь настолько прогоркла ненавистью, что я физически чувствую её на языке.

Когда мы приехали, я сообщила шефу, что буду у него в четыре утра. Он не обратил на меня внимания, но я точно знаю, что услышал. В ресторан по поводу ужина звонила уже из своей машины. Сообщили, что всё будет вовремя. И только после этого я завела мотор и поехала домой, где начала придирчиво перебирать вещи. Одно радовало: тренировку на сегодня босс отменил, чтобы осталось больше времени на отдых и сборы. За это ему спасибо, потому что энергии во мне практически нет.

Спать я легла рано, но, к своему ужасу, уснуть не получалось. Мысли постоянно возвращались к поведению Поклонского и словам Карпова. Я не знала, что с этим делать. Не понимала, какой толк от того, что я могу узнать. Что это изменит? Подозрения по поводу мамы у меня были, но я… Не хотела бы осквернять воспоминания о ней.

Уснула я глубокой ночью, в тысячный раз задавая себе вопрос «Зачем мне это?». А будильник прозвенел уже через три часа. Глаза открыла с трудом и, борясь с желанием поспать ещё пять минуточек, подорвалась в душ. Холодный. Самый быстрый и действенный способ проснуться, да. Потом — чашка кофе и повседневный макияж. Ни о какой пробежке, естественно, и речи не шло.

Через сорок минут я уже стояла в квартире шефа, складывая в чемодан вещи. Да, его сумки тоже я собираю. Да, выбор нижнего белья тоже за мной. Да, мне известно, какие марки боксеров любит босс, но надо, наверное, уточнить, что покупаю их тоже я. Марина Вавилова — не только отличная помощница, но и удобная жена, которая никогда не приревнует, чёрт бы Поклонского побрал!

Ох, как бы я хотела видеть его лицо в первый день своей свободы! Так и представляю себе эту растерянность во взгляде и рушащийся мир вокруг. И да, фантазия у меня богатая. Восемь лет мечтаний о смертоубийстве некоторых, — это всё-таки опыт!

— Всё готово? — раздался вопрос из-за спины, когда я уже закрывала сумку.

Не вздрогнула только потому, что давно привыкла, что Поклонский умеет бесшумно появляться там, где его не очень-то ждут.

— Да, можем выезжать, — обернулась я с улыбкой.

Кто бы мне ещё объяснил, зачем я это делаю. Наверное, чисто рефлекторно. Пытаюсь улучшить его настроение своим вечно довольным видом, чтобы поменьше хмурости во взгляде. Или я так добиваюсь его расположения?

Жаль, у меня нет времени на личного психолога, чтобы помог разобраться в себе и прекратить эти выверты сознания. Кто поможет мне перенастроиться на саму себя, когда впереди больше не будет маячить спина Поклонского?

Босс подошёл и забрал из моих рук сумку, бросив через плечо сухое:

— Поторапливайся.

Выдохнула досаду, на миг смежив веки, и последовала за шефом, не забыв перекрыть воду и уведомить консьержа о нашем отбытии.

В машину садилась, мысленно отмечая все утренние задачи по пунктам. Вроде, ничего не забыла.

Перелёт дался легко. Два часа я просто спала в кресле, пока Поклонский пересматривал раздобытые мною отчёты по новой фирме.

На первый взгляд производство перспективное, но, насколько я поняла, имеет некоторые трудности в сбыте из-за санкций. Потому и продаётся на внутреннем рынке. Как придаток оно ценности не несёт, зато изготовление изделий для холдинга выгодно непосредственно нам, потому что это дешевле, чем закупать на стороне.

Не удивительно, что шеф заинтересовался предложением. Удивительно, что он решил сам туда ехать, а не послал кого-то другого.