Я недоумённо поправила причёску, всё ещё чувствуя обжигающий след, въевшийся в кожу. Сглотнула, испытывая спектр самых разнообразных чувств, от которых где-то в груди тряслась душа. И ушла. Ушла, запретив себе думать о том, что Поклонский не любит подобных прикосновений.

7. Глава 6

Город за тонированным стеклом автомобиля кажется серым и унылым. Внутри меня царит хаос. В груди сжалось что-то ершистое, причиняя дискомфорт, а мысли лихорадочно метались от одного к другому.

Поклонский смотрел на тротуары, прохожих и проезжающие мимо нас машины. По его лицу никогда нельзя сказать, о чём он думает. Единственное, что удавалось различить, так это недовольство, которое выдавали движения, действия и, крайне редко, тон разговора.

Я не знала, стоит ли заводить этот разговор. Не знала, как быстро из задумчивого босса он превратится в распространяющего тьму монстра, который заставит бояться его одним только взглядом, вспарывающим меня, словно лягушку. Стоило ли оно того? Он всё равно не ответит.

— Сергей Андреевич, — позвала я, чувствуя, как сдавило горло. Всё моё существо явно против.

Поклонский повернулся и посмотрел мне в глаза, ожидая продолжения. Я же снова замялась. Боже, ну что он может мне ответить? Правду? Смешно.

— Вы знали мою мать?

На его лице не дрогнул ни один мускул, никак не изменился взгляд, ничего. Он продолжал сидеть в расслабленной позе, будто я вообще ничего не спрашивала. Карпов точно меня не надул?

— С чего ты это взяла?

— Вы её ненавидели? — применила ту же методику ответа вопросом на вопрос.

И в этот момент случилось то, чего я боялась. Атмосфера в салоне автомобиля начала давить, а взгляд шефа потяжелел настолько, что стало трудно вдохнуть.

— Я должен рассказывать тебе что-то о своей жизни? Или, может, ты уже займёшься своими прямыми обязанностями и начнёшь думать о работе? По-моему, в контракте написано, что ты получаешь деньги именно за это.

Я стиснула зубы и улыбнулась, понимая, что своей реакцией Поклонский только подтвердил мою догадку. Будь иначе, он бы просто не ответил.

— Да, конечно. Простите.

Отвернулась к окну и постаралась отгородится от ситуации, но… Проклятая влага застилала глаза и свербела в носу. Происходящее мне не нравилось. Очень не нравилось, но выяснять отношения с шефом сейчас всё равно что махать красной тряпкой у него перед носом.

Я понятия не имела, как буду выяснять правду. Да и нужна ли мне эта правда? У меня в голове не укладывалось, что может заставить одного человека держать возле себя дочь врага. Смотреть на неё каждый день и лелеять собственную ненависть.

Месть? Разве это месть? Да, я устаю, как лошадь. Да, у моей семьи проблемы с деньгами. Но благодаря тому, что я работаю на Поклонского, они решаемы. И где бы я была сейчас, если бы в девятнадцать продолжила работать секретарём-референтом на мелкую фирму, которая ещё при мне начала загибаться? Замужем и с ребёнком на руках? А так ли хороша подобная перспектива, учитывая вечное отсутствие денег из-за отца-игрока, который не скупится приносить нам неприятности, несмотря на больное сердце?

Тихо выдохнула, представив, как ютилась бы с ними в одной квартире. Да, Поклонский выставил себя последней сволочью в те дни. Да, ему было плевать, что я чувствую и думаю. Да, он обеспечил мне полтора года морального ада, пока я привыкала к его режиму, привычкам, замашкам. Пока училась предугадывать действия и желания. Да, за восемь лет я притёрлась настолько, что теперь вся на его волне. Да, меня будет ломать, когда я уйду. Уверена, что рука постоянно будет искать смартфон, который я выброшу к чёртовой матери. Я буду думать только о том, как он тут без меня. Всё ли успевает, справляется ли?