Краешек его губ сдвинулся в улыбке.

— Ты так разговариваешь со мной, потому что я сейчас плохо себя чувствую и не могу проявить твёрдость?

— Я так разговариваю с вами, потому что… — И умолкла, не зная, что ответить.

В другое время я бы не позволила себе ничего подобного, а сейчас готова была отругать его, как мальчишку. У Поклонского не было никаких симптомов. Он даже выглядел как абсолютно здоровый человек, будто вообще не испытывал дискомфорта. А ведь все мы знаем, как ломит кости при такой температуре.

— Беспокоишься? — прозвучала его догадка.

Я мгновенно одёрнула себя. Смотрела в глаза цвета стали и понимала, что действительно беспокоюсь. Очень. Но ему в этом никогда не признаюсь.

— Ваша простуда внесёт переполох в расписание. Это лишняя работа, которая сдвинет наш график.

Я поднялась с кровати и, вспомнив, что с высокой температурой не стоит укрывать больного, отправилась на кухню для поиска жаропонижающего. Когда вернулась со стаканом и таблеткой, с удивлением обнаружила, что Поклонский заснул. Водрузила всё на прикроватную тумбочку и села рядом, разглядывая его расслабленное лицо.

М-да, Вавилова. Давно ты его таким не видела, правда? Безмятежно спящий Поклонский — это, наверное, лучшая его версия.

Протянула руку и потрогала горячий лоб.

— Сергей Андреевич, — позвала тихо. — Вам нужно принять таблетку.

Босс только поморщился, а я вздохнула и достала смартфон, решив составить план на завтра. Придётся отменить встречу с Анисимовым. Не думаю, что в таком виде шефу стоит куда-то идти или ехать. Пусть день-другой спокойно побудет дома, не заботясь о делах компании. Всегда успеет заключить свои сделки.

Внеся изменения в наши расписания, я снова посмотрела на него. Просто посмотрела. Абсолютно без мыслей. И поняла, что не могу не совершить того, чего очень хочется.

Отключила все звуки смартфона, открыла камеру и сделала две фотографии. Вертикальную и горизонтальную. Сама не знаю зачем. Захотелось.

У меня за восемь лет нет ни одного его снимка. Корпоративные не считаются, да они и не хранятся у меня на телефоне. Что от них толку, если я вечно где-то за его плечом? Разве не имею права на такую малость за долгие годы работы? В конце концов, у меня от него ничего не останется, когда я покончу со всем этим. Ни подаренной квартиры, ни машины. Ни-че-го. Только два снимка, которые я, наверное, повешу на стену и буду использовать как мишень в дартс, когда станет очень плохо. А мне будет. Я знаю.

Ещё раз посмотрела на него, отметив испарину на лбу, и обратила внимание на участившееся дыхание. Похоже, жар набирал обороты.

— Сергей Андреевич, таблетку выпейте, — снова потормошила его. — Нужно температуру сбить.

Он открыл глаза и посмотрел на меня так, словно впервые в жизни увидел. Взгляд стеклянный.

— Марина…

Хриплый голос резанул слух, и я поспешила взять стакан с тумбочки, но руку перехватили.

— Не уходи.

— Да я и не думала…

— Не уходи, — повторил он, ввергнув меня в ступор.

Я тут же второй рукой потрогала его лоб и ужаснулась, потому что он горел. Его просто лихорадило.

Блин! Нужно было сразу жаропонижающее давать, а не любоваться красотами начальника. Идиотка!

— Сергей Андреевич, примите таблетку, — попросила его, пересев к изголовью кровати. Вырвала руку из крепкой хватки и просунула её под горячую шею, заставив приподняться. Свободной же рукой взяла таблетку, затолкнула ему в рот и тут же подала стакан, чтобы запил. Пил он, кстати, очень жадно.

Когда я отобрала пустую посуду и уложила его обратно, он вцепился в мою руку и потянул на себя, заставив лечь ему на грудь.