Снова кошусь на других посетителей, пытаясь разглядеть, есть ли у них зажигалки. Но за столиком, который ко мне ближе всех, заказ ещё только ждут. А содержимое двух других с моего ракурса вовсе не видно.

Как только официант уходит, я первым делом беру бокал. Ярко-розовый напиток искрится, играя на свету разноцветными пузырьками. Словно просит: попробуй меня скорее.

Пригубив, осторожно отпиваю один глоток.

Кисловато-терпкий вкус делает напиток похожим на наше земное вино. Только без алкогольного послевкусия.

- Как вкусно. – Я отпиваю ещё несколько глотков.

Накалываю на вилку кусочек мяса, отправляю его в рот и жмурюсь от удовольствия. Нежное, сочное и тает во рту. Затем пробую гарнир – обжаренные ломтики сладковатого клубня, политые каким-то травяным соусом. Салат из свежих овощей тоже оказывается выше всяких похвал.

Довольно быстро расправившись с едой, залпом допиваю напиток. Не оставлять же такую вкуснятину.

Едва успеваю сделать последний глоток, как в голову ударяет жар. Перед глазами, практически лишая меня зрения, плывут разноцветные круги.

- Ух, ты! – прикрываю глаза и трясу головой, в надежде, что это поможет. – Каж-жется, кого-то снова опои-или. У этих нелюдей вообще ничего нельз-зя есть и пи-ить.

Я снова открываю глаза и моргаю.

Разноцветные круги один за другим постепенно лопаются, и возвращается зрение. Только теперь меня совершенно не слушается язык. Да и жар в голове немного усиливается.

И почему-то именно сейчас в памяти и перед глазами всплывает образ Риккана. Он кормит меня канапе, несёт на руках к столу и прижимает своим горячим телом к прохладной поверхности.

- Было чертовски сложно удержаться, – звучат в ушах слова Правящего. – Не пристроиться сзади и не взять тебя сонную и такую тёплую. Пахнущую моей постелью.

Я, будто бы наяву, чувствую тяжесть и приятную наполненность внутри. Как будто Риккан входит в меня прямо сейчас.

Качнув головой, вскакиваю из-за стола.

- Ник-когда больше, Риккан ш’Ор-Данн, ты меня не возмёш-шь… – цежу сквозь стиснутые зубы.

Видение, словно услышав меня, тут же бесследно рассеивается.

А я осторожно подхватываю со стола небольшой десертный ножик с резной металлической ручкой и небрежно бросаю его в раскрытую сумочку.

Убедившись, что посетители и персонал заняты своими делами, а на меня никто не обращает внимания, быстро покидаю ресторан.

Поднявшись на посадочную площадку, вижу Ларриша. Он в уже знакомой мне позе подпирает плечом серебристый флайсер.

- Госпожа, с вами всё в порядке? – с подозрением поглядывает на меня пилот.

- А-а… – отвечаю ему неопределённо и ловко засовываю чёрно-золотую карту ему в нагрудный карман пиджака. – Лучш-ше не быва-ает.

На улице странный жар в голове слегка утихает, но так и не проходит полностью. Внутри, во всём теле горит такая решимость, что я, не дожидаясь напоминания, плюхаюсь на сидение салона.

Ещё какое-то время мы просто стоим посреди посадочной площадки. И никуда не летим. Даже несмотря на то, что пилот Правящего уже занял своё место в кабине. Он медлит и как будто ждёт приказа.

Моего приказа?

Ах, ну, да. Я ведь теперь... госпо-ожа-а...

Знали бы эти чёртовы талеранцы, как я их всех ненавижу.

- Чёр-рт с вами, захва-атчиками! – кричу Ларришу, надеясь, что он прекрасно слышит меня сквозь перегородку, отделяющую пассажирский салон от кабины пилота. – Вез-зите меня уже к ваш-шему Правящему. Чтоб ему… паразиту эдакому, пусто было!

И когда мы наконец-то взлетаем, я открываю сумочку.

На мою удачу, разделяющая нас с пилотом перегородка закрыта, и я задираю повыше платье. Затем достаю украденный ножик и, аккуратно спрятав его под плотную резинку ажурного чулка, снова одёргиваю платье.