– А валерьяночки у вас не будет? Или пустырника?

– Что это?

– Успокоительные.

Мужчина задумался. На его лице мелькнуло подобие эмоций, но он быстро избавился от них, сообщая ледяным тоном:

– Из приводящего в чувство – только пощечина.

– Какой хам! – поразился мой левый зайка.

– Прокуратуру бы сюда, – согласился правый, – и разобраться с этим абьюзером его же методами.

Я пошатнулась. Обернувшись в поисках опоры, увидела кусок ничем не занятой стены и огромное окно, из которого открывался отличный вид на… на…

– Что это за место такое?! – стараясь не думать об оживших тапках и предложенной терапии в виде пощечины, сделала пару шагов вперед и неторопливо подняла руку, касаясь толстого, очень холодного стекла.

Не мираж. Не наваждение!

Настоящее окно, за которым примерно в пятистах метрах от меня был замок. Огромный, красивый, построенный на обрыве отвесной неприступной скалы!

Нервно сглотнув, я неверяще пересчитала количество остроконечных крыш разной степени высоты и остроты…

– Одна, вторая, третья…

Семь башен были построены плотно, прижатыми друг к другу. Справа и спереди они переходили в обрыв, а слева присоединялись к монументальному зданию, конца которого не было видно. А между нами далеко внизу бушевал бескрайний синий океан.

– Будьте осторожны со своими желаниями, – пробормотала я, вспоминая, как совсем недавно требовала вывести меня к морю. Сбылось. Интересно только, кто та золотая рыбка, что все это осуществила?!

С этим вопросом во взгляде я обернулась к единственному человеку поблизости.

На этот раз он не задерживался с ответом:

– Это Мирдбургская академия стихий, прыгунья. Ты бывала здесь когда-нибудь?

Я покачала головой.

– Слышала о ней? – продолжил допрос он.

– Нет.

– Кто подговорил тебя сделать прыжок через портал? Он же наградил тебя проклятьем, превратив ноги в это?

– Я… нет. – Посмотрев вниз, столкнулась с двумя парами синих глаз.

Правая тапка мне подмигнула. Левая смотрела с сочувствием и слегка косила, она же посоветовала мужским голосом:

– Не слушай его, Адочка, разве мы похожи на проклятье?

И обе тапки выдали улыбки, обнажая два ряда маленьких острых зубов.

Действуя на автомате, я нащупала узкий подоконник, присела на него и, не дыша, наступила левой тапкой на задник правой, стягивая ее с ноги. Затем, уже голым мыском, проделала то же самое, лишившись обуви. Тапки остались лежать на полу не шевелясь.

Еще немного подумав, я поджала ноги, уперев голые ступни в стену под собой.

Душераздирающую тишину вокруг прервал удивленный голос Кайрида:

– Так это не конечности.

– Да, – согласилась я. – Обычная обувь.

Тапки дернулись, презрительно фыркнули и развернулись к черноволосому задниками, преданно уставившись на меня. Глаза в глаза. Не мигая.

Вот вам и конец здравому уму.

Отвернувшись от заек, я поелозила по подоконнику, неловко устраиваясь на слишком узком пространстве, уперлась спиной в ледяное стекло и спросила, чувствуя ужасную неловкость:

– И давно вы?… Ну… говорите.

На морде правой появилась гримаса неудовольствия, левая же улыбнулась, радостно сообщая:

– Говорить и двигаться получилось только здесь, Адочка, но почти несколько месяцев, как мы слышали тебя и все понимали, разделяя твою боль.

– Что за боль? – сразу встрял в нашу беседу черноволосый. – Пытки? Издевательства? Принуждения шпионить?

– Пытки и издевательства начались здесь! – рявкнула низким, отнюдь не женским голосом воинственно настроенная правая тапка, повернув ушастую голову к Кайриду. – Сначала похитил девочку, потом избить пообещал! У-у-у, бандитская твоя наружность!