«Ешь, — говорю, — Стулик, кушай. Молодец»

Да тихонечко гладить его начал. Конь на меня косится, но не отходит. Прошлый-то хозяин бил его, вот конь характер и показывал. Конь стариной породы, из тяжеловозов был, уважение к себе имел. К каждому живому существу подход нужен. Кому по нраву придётся, если его плёткой станут охаживать.

Так мы со Стуликом и подружились. Помаленьку доверился он мне. Хороший конь был, потом его обратно в колхоз забрали, с тяжёлыми возами ходить стал. А мне жеребёнка выдали, но про него в другой раз скажу.

Так вот, еду я как-то на Стулике, гляжу, а в луже щенок барахтается, да так жалобно пищит, зовёт, жить-то хочется. Видно его утопить хотели за ненадобностью.

Слез я с коня и достал кутёнка. Дрожит, плакать перестал, поскуливает — жалуется мне. Закутал я его в фуфайку и домой повёз. Весёлый такой пёс вырос — смышлёный, крупный, рыжего окраса. Жуликом назвал.

Так и стали мы втроём ходить: я на Стулике верхом, а Жулик рядом бежит, нас охраняет. Охотники на него глаз положили, видят пёс смышлёный и в ихнем деле хорошим помощником может стать, начали упрашивать меня продать им Жулика.

Ну я со смехом и ответил: «Можете Жулика взять, да и документы мои прихватите, и сами увидите, что будет».

А один из охотников тут же за идею ухватился: «А, давай, Ваня, на спор, попробуем!»

Ну и договорились, взял он Жулика, да на цепь привязал. Кормил его так хорошо, как сам не ел. Через неделю Жулик домой прибежал, сел перед крылечком и звонко, радостно залаял.

Выхожу — смотрю: на шее цепь порванная болтается, а на крылечке документ мой лежит. Увидел меня радуется, прыгает, «волчком крутится». Охотники были поражены преданностью собаки и отстали от нас.

И как-то по осени слышу, браконьеры лес рубят. Ну я туда и поспешил. Работа у меня такая. Подъехал ближе, гляжу, а у них в руках ножи, и даже у одного ружьишко было. Наверное, человек трое... тогда с перепугу не разглядел.

Понял я, дела мои плохи. За браконьерство в те времена государство строго наказывало. Вот им и выход один — убить меня.

Жулик, не задумываясь, бросился на нарушителей. Тот, что с ружьём — выстрелил. Стулик на дыбы встал и пулю на себя принял. Я подумать не успел, а конь уже во всю прыть помчался домой.

Жулик не смог убежать. Его сильно ножами порезали. Нашёл я его потом, весь истыканный был. Лежит, кровью истекает, даже не скулит, лишь смотрит на меня — прощается. Вот как он мне отплатил за спасение.

Таня после этого рассказа расплакалась, но дедушка, вздохнув сказал ей: «Не плачь, Таня, у каждого существа свой век и своя судьба. Он достойную жизнь прожил»

Таня ещё раз погладила статуэтки пса Жулика и коня Стулика, улыбнулась им как живым, после прошла в другую комнатку.

На столике лежала упаковка с надписью: «Для Марины». Вот за ней-то и зашла Таня, чтобы отвезти изделия в эзотерический магазин-кафе.

9. Глава 8. Разговор по дороге в кафе

Никита вышел из отдела. Одет он был в джинсы, футболку и кроссовки. По началу на работу приходил в чёрном костюме, но заметил, что остальные сотрудники одеваются просто, а костюмчики их хранятся в шкафу.

За порядком следила Ольга. Никита так понял, что это её основная работа. Она даже завтрак для всех готовила, а на обед и ужин заказывали доставку.

На улице было жарко.

— Никит, подожди.

Его догнал Саня.

— Я с тобой пойду. В отделе скукота. В документах разбираться совсем не в кайф. Или ты на машине собрался ехать? Нет, так не пойдёт. Кафешка рядом. Идём пешком, развеемся.

Никита напрягся.

— А ты ну-у, как бы... — и показательно щёлкнул пальцами.