– У-у-ра! – закричали и завизжали и мы, и все кто с нами прыгал с водопада.
Взлетел вверх хрустальный фонтан из брызг, мы закричали еще громче, а потом нам велели выходить из пироги.
– Эх, почему все самое лучшее в жизни так быстро проходит? – стал сокрушаться мой младший брат. – Раз и все дела!
– Это точно! – согласился Ванька. Он хотел еще что-то сказать, но вместо этого громко чихнул.
– Ты чего это чиха… – хотел спросить я, – ап-чхи!
Это я тоже чихнул. И мы с Ванькой засмеялись. А Лешка не засмеялся. И я тут я увидел, что у него зубы стучат.
– Ты чего замерз? – заволновался я.
– Ага, – икнул Лешка, и у него на носу появилась капля.
Тут до нас дошло, что мы на этом дурацком аттракционе сильно отсырели, если не сказать промокли.
– Побежали домой! – сказал я и почувствовал, как у меня начало щекотать в горле.
Мы прибежали домой, и дома оказалась, что я сильно кашляю, а у Лешки болит горло. К вечеру и у Лешки и у меня поднялась температура…
В общем, мы заболели. Ванька, кстати тоже. И все весенние каникулы провалялись в постели, принимали всякие противные лекарства, и даже перенесли больнущие уколы, и каждый день нас мама заставляла пить куриный бульон.
Я его теперь на дух не выношу.
Туалет
Наша учительница по математике Нина Васильевна очень не любит, когда у нее во время урока в коридор отпрашиваются по всяким неотложным делам. Она сердится, хмурится, и в итоге не разрешает.
– Для неотложных дел существует перемена! – заявляет она каждый раз. – А сейчас ваше самое неотложное дело – математика – царица наук.
Спорить с ней мало кто осмеливается. Приходится терпеть и ждать звонка.
Вот на английском языке никаких проблем нет! Наталья Ивановна запросто отпускает. Главное – отпрашиваться надо по-английски:
– Мэй ай гоу аут?
– Йес, – отвечает она. – Ю кэн.
И никаких проблем! Иди себе по своим неотложным делам.
Но злоупотреблять тоже не надо. А то мне сначала так понравилось отпрашиваться по-английски, что я стал это делать на каждом уроке, а однажды даже отпросился дважды. И ничего! Наталья Ивановна отпустила, только сильно нахмурилась. Тогда я понял, что чересчур увлекся и перестал отпрашиваться.
Но с математичкой не так!
Отпрашивайся, не отпрашивайся, Нина Васильевна все равно из класса не выпустит. Поэтому никто и не отпрашивается.
Однажды мы с Ванькой так набегались во время перемены, и так при этом увлеклись, что не заметили, как урок начался. Мы едва успели в класс раньше учительницы забежать и встать у своей парты.
Как всегда, строгая Нина Васильевна вошла в класс, прошла на свое место, оглядела нас, ровно ли и прямо ли мы стоим, и сказала:
– Садитесь!
Мы плюхнулись на свои места. Учительница тоже села, взяла со стола очки, надела их и открыла журнал. Сейчас домашнее задание проверять начнет. Все затаили дыхание.
Кроме нас с Ванькой.
Мы не смогли дыхание затаить, потому что все еще не отдышались. Сидим и пыхтим как паровозы. А ведь это опасно – пыхтеть. Услышит нас математичка и, чего доброго, к доске вызовет домашнюю задачу решать.
Но и тут нам повезло. Не вызвала нас Нина Васильевна. Петрухина Никиту вызвала и Машку Калашникову и еще Ваську Попова и Таню Немойкину. Последними она назвала Колю Васильева и Вику Андрееву. Вышли они все шестеро к доске, и стали задачи решать, которые нам на дом задали.
Вы наверно удивитесь, что так много народу вызвали. И напрасно, потому что у нас на математике всегда так. Доска у нас длинная на две стены – места всем хватает. Иногда даже по восемь человек у доски работают. А Нина Васильевна проверяет, не сходя с места, только очки на лоб поднимает, а потом обратно опускает и оценки ставит.