- Брэг, стой! – воскликнула шатенка. - Через три дня бал, нам не нужны синяки на шее.

- Ничего, вылечим, - оскалился маньяк и больно укусил Любу за полную нижнюю губку.

- Ай, - хрипло вскрикнула Люба, всё ещё удерживаемая железной хваткой.

- Чтобы вспомнила, с кем разговариваешь, - и смачно облизнул её подбородок.

Красный от крови язык скрылся во рту, слегка обагрив внутреннюю сторону губ. Сейчас он как никогда походил на вампира. Классического: злого, кровожадного, беспощадного. Ещё раз лизнув теперь уже повреждённую губу, он разжал пальцы и крепко взял за подбородок.

- Ты полностью в моей власти. Захочу – будешь делать то же, что и те девки, которых ты видела. А захочу больше – выполнишь, как миленькая.

Если до этого заявления Люба боялась, то теперь пришла в ярость. Сверкнув глазами, она с видимым отвращением вытерла рот.

- Только то, что указано в контракте, - потёрла она шею. - С вас штраф в размере трёх процентов от основной суммы договора за неправомерные действия и нанесение телесных повреждений средней степени тяжести.

Как всё-таки удобен договор, подписанный кровью! По нему отвечают не в суде, который можно подкупить, а перед мирозданием. Разумеется, если у ущемлённой стороны хватит ума протестовать. А дурой Люба перестала быть очень давно.

***

После памятного вечера они больше не встречались. Все три дня Люба промаялась с больным горлом и саднящими от каждой попытки поесть губами. И лишь накануне ей залечили повреждения.

- Вот ведь скунс! – возмущалась Любаня. - Дотянул до последнего, хотел, чтобы я помучилась! А я ведь толком есть не могла все эти дни. Вот возьму и грохнусь на балу от недоедания, и пусть ему будет стыдно!

- Не мельтеши, - скривилась Ждара. - Сама нарвалась, сама и получила. Вот кто тебя просил лезть ему под шкуру?  Ткнула его в самое больное, а теперь удивляешься. – Она многозначительно кивнула в ответ на вопросительный взгляд. - Да он, можно сказать, пожалел тебя. И за меньшее убивал, правда, мужчин. Насчёт девушек не знаю – свечку не держала.

- Ага, добренький мальчик нашёл пулемёт, больше в деревне никто не живёт, - продекламировала Люба детскую страшилку.

- Забавная ты, - протянула шатенка, слегка скривив полные губы. - И далеко не глупа, только тормозить вовремя не умеешь. Бери пример с Брэгдана – он ведь явно хотел куда больше, чем позволил себе, но смог сдержаться.

- Сдержаться – это когда поскрежетал зубами, поиграл желваками и стукнул рукой в стенку, а не придушил до полусмерти и не нализался крови! – Любе надоело ходить из угла в угол и она плюхнулась в соседнее кресло.

- У каждого своё понятие предела, - пожала плечами компаньонка. - А вообще я бы на твоём месте воспользовалась ситуацией.

- Какой и как? – не поняла Люба совета.

- Он к тебе явно неравнодушен. - Магиня усмехнулась, глядя на недоумение собеседницы. - Ты его чем-то зацепила, - она окинула попаданку изучающим взглядом. - И если будешь меня слушать, то сможешь пробиться в дамки.

- Спасибо, мне и так неплохо, - открестилась от сомнительной чести Люба и поднялась к себе.

В эту ночь, как и в предыдущие на новом месте, ей вновь приснился очередной кошмар. С тех пор, как она прибыла в столицу, решётка на воротах штурмуемой когда-то крепости оказалась поднятой, но стражники, стоявшие на посту, тут же обнажали мечи, и ни о каком дальнейшем продвижении не шло и речи. Так и топталась на месте, пытаясь уговорить суровых воинов, да всё без толку. Сегодня она решила не биться головой о стенку, а просто посидеть, песни попеть, о жизни поговорить. С трудом Любе удалось сдержать странную, необъяснимую тягу непременно попасть внутрь. Она остановилась у самых ворот и облокотилась о ближайший косяк. Стражники подозрительно косились, но агрессии не проявляли. Тогда, перебирая пальцами по несуществующим струнам, Люба запела: