– О боже… – вырывается у меня и инстинктивно прикладываю руку к сердцу.

Как же в тот момент мне было больно за него. Из-за какой-то ошибки врача он потерял близкого человека. – Мне очень жаль. Правда, мне так жаль. Даже не представляю, что тебе пришлось пережить, – абсолютно искренне произношу.

– Мне тоже жаль. Но все, что я пережил после ее смерти и после того как ушел из дома, кажется закалило меня.

– А что с тобой было, когда ты ушел из дома?

Но хотела ли я знать? Мне и так было достаточно больно за него.

Кажется, я ввязывалась сейчас в опасную игру.

– Я связался не с теми людьми, Рейчел. Меня предавали. Я был в долгах. Мне угрожали. Меня даже могли убить. Чего со мной только не было, – опускает голову и начинает качать ей.

– Убить? Ты это серьезно сейчас? – нахожусь в полном шоке.

– Абсолютно. На моих глазах убили моего друга, с которым мы пытались заработать. А меня самого ранили. И в тот момент я понял, что пора что-то менять в своей жизни.

– О боже, какие страшные вещи ты говоришь.

– Это все давно в прошлом.

– А тюрьма? В тюрьме ты не сидел?

– Слава богу, до тюрьмы я не скатился. Но в первый год после ухода из дома, у меня были серьезные проблемы с полицией.

После его слов, становится трудно дышать и чувствую, как быстрей начинает биться сердце.

– Ты в порядке? – слышу его голос и повернувшись, вижу на себе его встревоженный взгляд.

– Да-да. Все нормально. Просто меня немного шокировали твои слова.

Но на самом деле, мое сердце просто обливалось кровью за него. Похоже, он жил с слишком тяжелым грузом прошлого. К тому же собирался повесить на себя обязательства женившись без любви.

– Я тебя понимаю, но сейчас мою жизнь не назовешь настолько экстремальной, – улыбается, будто пытаясь отвлечь меня.

– И все равно. Человек не должен столько всего переживать, – качаю головой.

– Это сделало меня лишь сильнее, Рейчел, – смотрит на меня с какой-то теплотой во взгляде и, кажется, ему приятна моя не безразличная реакция.

Стараюсь успокоить себя и улыбаюсь ему, отпив немного чая.

Остальное время общаемся на отвлеченные темы. Допивая чай и пробуя вкусный торт, испеченный поваром из маминого бара.

Майкл охотно отвечает на мои вопросы о своей работе, которой, кажется, горит, как и я своей. В этом мы оказываемся с ним похожи – оба законченные трудоголики.

Меня очень трогает, как он тепло отзывается о своих родителях. Что многое сделал и делает, для того, чтобы они ни в чем не нуждались и больше никогда не работали, а жили в свое удовольствие.

И этим еще больше располагает к себе.

– А что насчет тебя? Чем ты занималась после окончания школы? – ставит пустую чашку на стол и переводит взгляд на меня.

– Я поступила в Калифорнийский университет на факультет журналистики. Параллельно подрабатывала в одном журнале, писала статьи для колонки. А сейчас, уже третий год, работаю редактором в небольшом издательстве, – вижу, как начинает улыбаться.

– Почему-то я даже не сомневался, что ты свяжешь свою жизнь с чем-то подобным.

– Почему же? – вопросительно приподнимаю бровь.

– Потому, что, кажется, ты никогда не выпускала книгу из рук или все время, что-то записывала в свой блокнот.

– Откуда ты знаешь? Мне казалось, я была настолько незаметна, когда училась в школе, – опускаю взгляд на чашку, ворочая ее в руках.

– Только не для меня, – слышу нежность в голосе, и подняв глаза, вижу, как он смотрит на меня без улыбки и сейчас взгляд его серо-зеленых глаз, стал каким-то другим, отчего я непроизвольно сглотнула и поднесла чашку, сделав глоток чая.