– Поняла?! – резко отстраняется от меня. –  За мной! Македонский не любит ждать!

Иду, а сама вспоминаю, что произошло тогда, год назад.

ПРОШЛОЕ

– Кто он?! – ревет Амиран.

Я сказала ему прямо в машине. И попросила остановить автомобиль, чтобы уйти окончательно из его жизни.

– Кто?! Лешка белобрысый? Или Джонни, пижон столичный? Кто посмел?!

Желваки на лице Амирана заходятся в приступе гнева. Костяшки пальцев побелели. От него искрит неприкрытой злостью и ненавистью на весь автомобиль.

– Это не важно. Открой машину.

– Я тебе дам, неважно! – рычит на меня! – Я убью тебя! И его убью! Твой отец дал мне разрешение! Ты – моя собственность! Ты моя вещь!

– Он не отец мне больше. И он не может распоряжаться мною! Я давно совершеннолетняя! Я самостоятельная женщина! – кричу я от злости и обиды.

– Заткнись, женщина! – бьет по газам Амиран. Я едва ли снова не впечатываюсь в лобовое.

Он резко отстегивает ремень безопасности и подается ко мне, чтобы ударить, разбить мне лицо в дребезги, а я отпрянываю от него. Отчаянно дергаю ручкой двери, и она поддается. Вылетаю из автомобиля, проваливаясь в жидкую кашу из снега и грязи на обочине. Адреналин бьет в висок.

Амиран вылезает следом. У него в руке пистолет. Уже успел достать. От страха у меня окончательно темнеет в глазах и замутняется разум. Срываюсь с места, не видя перед собой ничего. Несусь в панике непонятно куда.

– Алена! Але-е-е – ревет мне в спину Амиран.

А потом удар. Страшный визг тормозов. На секунду перед глазами мелькает испуганное мужское лицо водителя автомобиля, сбившего меня. И все. Пустота.

– Алена, Аленушка… вернись ко мне! – слышится периодически сквозь черную густую пелену. – Вернись, я прощу. Я все равно женюсь на тебе! Пусть ты и дурная испорченная баба. Но я люблю тебя, слышишь? И я не отпущу тебя. Никогда!

Такое повторяется периодически. Время от времени. И текст примерно одинаковый. И меня это смутно тревожит. На подсознательном уровне. Но я не понимаю, ни кто это говорит, ни смысла всего сказанного…

В тот день, когда я окончательно прихожу в себя, в палате я не одна. Со мною отец. Смурной. Задумчивый. Мрачный. Кажется, он постарел лет на десять! Или это я столько находилась без сознания?

– Аленка! Дурная баба! Пришла в себя? – окликает меня ненавистный голос. С трудом перевожу голову в воротнике от отца к говорящему.

Амиран. Мой личный кошмар! Тут же вспоминаю все, что произошло. Его издевательства надо мной. Рукоприкладства. День рождения Джонни в пентхаусе. Нашу с ним ночь вспоминаю. Ссору с отцом. Приход Амирана. Его запихивание меня в машину. Угрожания пистолетом. И удар автомобиля на полном ходу.

И теперь этот изверг снова пришел?! Не добил? Решил самолично додавить? До конца? Чтобы ни единого шанса не было!

– Уходи, Амиран! – гулко произносит отец.

Он не кинулся ко мне, когда я открыла глаза, не выказал вздоха облегчения… точно его чувства ко мне, если они и были когда-нибудь, законсервировались. Ушли глубоко-глубоко в его подсознание.

– Дядь Гриш, я правда не хотел, чтобы с вашей дочерью что-то случилось. – Амиран порывается подойти ко мне, но отец рявкает:

– Уходи, я сказал! Тебе нечего делать рядом с ней!

Господи, что я слышу? Неужели, наконец, отец понял, какой мразью является Амиран на самом деле? И теперь он не подпускает его ко мне? Я не верю ни своим глазам, ни своим ушам!

– Дядь Гриш, я люблю Аленку. Я хочу быть с ней. Наша помолвка в силе!

– Нет! – кипятится отец, – Дрянная девчонка пошла против нас всех. Ты добрый светлый мальчик, Амиран. Ты не достоин ее!