– Это, прозвище скорее. Но я поменял документы, сделал его официальным.

Джонни во-всю рассматривает мое лицо вблизи. Глаза его теплые, горячие, улыбаются. И мне хочется улыбнуться в ответ. Но рядом коршуном кружит Амиран и я чувствую как волны его нездоровой ревности опутывают меня кнутами. Ох, попадет мне за этот танец, чувствую… хотя он сам же разрешил. Сам привел меня на смотрины к своим друзьям!

– Как к этому отнеслись родители, к тому, что имя сменил?

Зачем я задаю все эти вопросы малознакомому парню? Вот дурная, но мне неловко молчать рядом с ним. Сердце уж слишком колотится. И щеки горят. Пусть в полутьме этого и не видно.

– Отец бросил маму, когда я еще был мелким. Вернее они даже не были вместе, так что ему все равно, а мамы больше нет в этом мире.

– Как и моей. – вставляю печально. – Кто тебя воспитывал?

– Мама, пока была жива, и дядя. Вот дядя, мамин брат, и был мне вместо отца. Александр Македов. Известный в Москве бизнесмен. Слышала о таком?

– Слышала, – киваю ошарашенно.

Не может быть… Джонни племянник Македонского? Слышала от отца это прозвище постоянно, все детство. Давний его приятель. Отец часто бывал в столице, без меня, естественно, и никогда ничего толком не рассказывал. Вот почему я про Джонни и не знала. 

Музыка кончается. Как жаль! Размыкаем наши объятия.

– Еще увидимся! – Джонни вдруг целует мою руку, едва касаясь губами кончиков пальцев.

И это так… необычно! Так по-мужски! Господи, Амирану в жизни не придет в голову не то, что целовать, руки подать не соизволит.

– А ну пошли отсюда! – лишь его рычание и сдавленный до боли локоть.

Амиран не церемонясь вытаскивает меня в длинный темный коридор. Прижимает к стене, наваливаясь всем своим телом.

– С*ка! – шипит в лицо, бешено вращая глазами. – Улыбалась ему! Ресницами хлопала! Жопой вертела! Прижималась сиськами своими. Ш…

– Амиран, опомнись! Ты сам разрешил своему другу пригласить меня. Ты моего мнения даже не спросил. А вдруг я вообще не хотела танцевать?! – пытаюсь воззвать к его разуму, но это бесполезно. Он не слышит меня. Или не хочет слышать. Я должна была бревном стоять во время танца? Глаз не поднимать? Видимо, да…

Снова больно зажимает подбородок, приподняв меня даже таким образом в воздух.

– Братан, отпусти девушку. – раздается сзади знакомый бархатный баритон. – Она хорошо себя вела. Достойно. Тебе повезло с невестой.

Амиран, как ни странно слушает друга. Резко убирает руку, я падаю на пол, поддерживаемая своим мучителем.

– Пойдем, дело есть, брат! – Джонни не смотрит на меня. Специально, чтобы еще больше не провоцировать бешенного козла.

НАСТОЯЩЕЕ

Так страшно мне уже давно не было. Страшно и противно.

– Выходи! – рычит Джонни, вообще не глядя в мою сторону.

Он припарковал автомобиль прямо у широких ступеней крыльца дома. Особняк огромный. Помпезный. Окруженный садом. Открытый бассейн, сейчас усыпанный осенними листьями, смотрится очень уныло. Летом, тут должно быть здорово, а вот осенью… он пахнет депрессией.

– Потом все рассмотришь! – Джонни открыл дверь передо мной и ждет, пока я осмотрюсь. – Македонский не любит ждать!

Прохожу мимо него, невзначай задевая волосом его обнаженную кожу руки в татуировке. Джонни вздрагивает. Ноздри его раздуваются, будто он воздух втянул, украдкой глотнул аромат моих духов. Или мне так показалось?

– Идем за мной, я провожу тебя к Александру.

– Я хочу привести себя в порядок после дороги. – тихо сообщаю ему.

На что Джонни лишь резко разворачивается, и сверкая на меня глазами, полными ненависти, выдавливает сквозь зубы: