– Я хочу видеть. – Мила встала на ноги, крепко держась за друга-великана, и подошла к дому.

При тихом свечении духа виднелись едва заметные следы разрушений: покосилось крыльцо, слегка провалились ступени, по стенам пробежали мелкие трещины. Хозяйка припала к двери, боясь её открыть, и прислушалась. Соседи затаили дыхание и непроизвольно вытянули шеи.

– Хочешь, войду первым? – предложил Всеволод.

– Нет, я должна, – глухо ответила Мила и потянула за ручку.

4. Глава 4

Арда взмыла над разрушенным зданием, закружилась тугой спиралью и вспыхнула яркой синей звездой. Безжалостный свет пролился на развороченные стены, изодранный пол, скомканные вещи, перемолотую в кашу мебель. Над полем, некогда бывшим родным домом, стояла желто-серая пыль. Вот кухня с перевернутым, растерзанным столом, там комната близнецов и из неё торчит голова деревянного коня, а здесь была спальня… Мила монотонно продвигалась вперед, перелезая через крупные и мелкие преграды.

– Постой, – тихо произнес Всеволод, – оно ещё может быть там…

– Тогда почему Арда светит так ярко? – бесцветным тоном ответила женщина.

Старейшина ступил следом.

Длинный коридор с трудом различался в страшной свалке. Мила двигалась вперед, угадывая направление по памяти. Где-то сбоку качнулась чудом уцелевшая часть крыши, и в тишину ворвался неприятный скрежет. В остальной разрушенной обители сохранялось тягостное безмолвие.

Всеволод замер и посмотрел на сгорбленную спину впереди идущей женщины. Он перевел взгляд на заинтересовавшую его деталь и произнес:

– Мила, подожди на улице, а я…

– Мы и так на улице, – недружелюбно отозвалась та.

– Тебе не стоит видеть…

Мужчина не договорил, как хозяйка застыла. Её плечи вздымались всё сильнее, всё отчетливее слышалось прерывистое дыхание. Она отчаянно подобрала юбку и, нарушая незыблемый покой уничтоженного жилища, яростно бросилась вперед.

Под деревянными обломками, сдобренными перемолотыми ветками, бледнела неподвижная рука. Мила быстро откидывала мусор, не чувствуя, как в ладони впиваются занозы, как тяжела очередная балка, как жжет стертая до крови кожа. Она не замечала ни могучую помощь Всеволода, ни сокрушенные вздохи неподвижных соседей, чьи любопытные глаза бродили по разгромленной обители, а трусливые ноги не делали ни шага. Наконец осталось последнее препятствие – искореженная дверь…

Женщина набрала в грудь побольше воздуха и, опустившись на колени, обхватила голову мужа.

– Где Дар? Где же он?

– Арда! – старейшина властно махнул рукой, и яркая звездочка стала снижаться и гаснуть.

Бледно-голубой женский образ навис над бездыханным телом, умные глаза пробежали его вдоль и поперек, туманная рука протянулась, расширилась и окутала Ярослава сияющим синим цветом. Он проник под кожу, вздымая каждый волосок, и через мгновение под прикрытыми веками забегали глаза. Дух кивнул своему хозяину и, вновь разгораясь холодным светом, поднялся в небо.

– Родная… – прошептал спасенный и пожал ледяную ладонь жены.

Она припала к груди мужа и подавила колотившие её рыдания.

– Где Злата? – выдавила Мила.

Ярослав сел и осмотрелся. Под пристальным взором жены вены его вздулись, лицо пошло пятнами. Он оттолкнул её и бросился разгребать завал.

– А Тимоша где? – продолжила женщина. – Где Дар?

– Уведи её! – зло бросил Ярослав Всеволоду.

Мила ощетинилась и отпрыгнула диким зверем, ловко выскользнув из осторожной хватки старейшины.

– Как ты мог!

– Не сейчас!

– Я просила тебя!

– Я сказал – не сейчас! – рявкнул муж, на миг прерывая расчистку завала.

Соседи очнулись от цепкого страха и приблизились. Кто-то из них услышал короткий разговор, и слова полетели из уст в уста. Несколько сильных рук приступили к поискам, и Всеволоду удалось утащить извивающуюся хозяйку дома, от которого остались крыльцо и пара стен.