– Но Тео…

– Иди, Росалия. Два дня поста, все только сырое, не будь близка с мужем. Когда будешь готова, я проведу манинкари[2]. Тогда получишь ответы.

– Тео, но почему ты не хочешь просто рассказать мне? – Росалия страшно боялась потеряться и не вернуться. Она знала случаи, когда обряд заканчивался плачевно.

– Я тебя направлю, Росалия. Ты сможешь увидеть больше моего, твой взгляд острый, живой, вопрошающий. То, что мне кажется тенями, перед тобой встанет в красках. У тебя дар шамана, неразумная ты дочь леса. Когда же ты его примешь? – Тео вдруг рассердился и жестом погнал Росалию из своего дома, снова засунул трубку в рот и задымил.

Росалия вышла и глотнула свежего воздуха. Так уж получилось, что Тео был прав. Росалию с детства было не оторвать от ритуалов и знахарства. Она сбегала в дом к шаману при малейшей возможности. Отец и мать ее наказывали, а Тео говорил, что они не видят того, что у них перед носом. Сам шаман девочку не прогонял. А на вопросы обычно отвечал подробно, показывая, как собирать травы, как их сушить и готовить, какие лекарственные свойства у растений, чему можно научиться у животных. Росалия училась всему, но обряда общения с духами избегала. В деревне никто не принимал всерьез ее увлечение работой шамана, когда Тео ее начал называть своей ученицей, Росалии пришлось пройти через отвержение и непонимание среди своих. Ее всегда считали странной. А когда она стала женой чужака, то и вовсе надолго наградили презрением и молчанием. Но Рубен постепенно завоевал доверие мужчин племени, обучаясь у них охоте, а Росалия продолжала помогать Тео, что так или иначе ее сталкивало с членами племени и возрождало общение.

Теперь, год спустя после женитьбы, Росалия не ощущала больше противостояния в деревне, но окончательно принимать статус ученицы шамана отказывалась.

Манинкари был серьезным делом, делом мужчин. Ей даже не разрешали присутствовать при этих обрядах. А теперь Тео предлагает это так буднично, словно всегда знал, что этот момент наступит. И это при том, что многие молодые мужчины просили Тео обучить их ремеслу шамана.

Но если он обучит ее и этому, если она действительно заговорит с духами, то она обойдет их всех, окончательно станет наследницей знаний шамана. Нужно ли ей это?

Росалия в раздумьях пошла к своему излюбленному месту. Рядом с деревней находилось небольшое озерцо, которое обходили стороной все хищники. Жители деревни считали это озеро священным, посещали его только во время важных обрядов или событий. Росалия же ходила часто и рядом с озером нередко переживала видения. Рубен предполагал, что состав воды в озере и испарения каким-то образом влияют на сознание долго находящегося там человека. Даже возил пробу воды на анализ в город. Но ничего необычного в ней не обнаружили. Поэтому Росалия не верила в его предположение.

Для нее это было местом уединения, где она могла спокойно подумать, поразмышлять, побыть наедине с сельвой.

Нередко она находила здесь решения для своих душевных метаний. Поэтому и сейчас пришла на берег озера с целью окончательно определиться, что ей нужно делать.

В озеро через невысокий водопад впадала река, стекающая с далеких гор. Шум воды довольно быстро вводил в медитативное состояние. Росалия закрыла глаза и обратилась к сельве с вопросом, стоит ли ей проходить через обряд манинкари.

Ответа поначалу не было. И становилось с каждой минутой как-то неуютно. Словно за Росалией кто-то внимательно наблюдал. Она недовольно пошевелилась, сбрасывая навязчивое ощущение, и снова задала вопрос сельве. Постепенно шум воды стал приглушаться. Это было явным признаком того, что она добилась спокойствия.