– Который час?

– Половина шестого.

– Ну и какого...

Марк сунул руки в халат, услужливо поданный дворецким, и, не оглядываясь на спящую девушку, стремительно направился в сторону завесы. Самым большим недостатком темной половины было отсутствие возможности пользоваться некоторыми достижениями техники, а те, которые работали, приходилось слишком часто менять.

Пройдя в кабинет, он приказал подать кофе и взял трубку.

– Слушаю...

– Без имен!

– Доброе раннее утро, – как можно ехиднее произнес Марк.

– Приезжай. Только что было совершено покушение на моего сына.

На наследника? Одиннадцатилетнего принца Антония?

– Он жив?

– Да, дворецкий успел.

– А нападающий?

– Ты сам увидишь...

Марк уже видел, как может работать Андриан, но ехать придется.

– Оставлю распоряжения подарку и выхожу.

– Думаю, мне не стоит предупреждать, что насилие над девочкой будет мною расценено как личное оскорбление...

Голос короля стал ледяным. Что-то вы слишком заботитесь об этой девчонке, ваше величество. Не для себя ли хотите сохранить ее целомудрие? В груди вспыхнула неоправданная ярость и жгучие подозрения.

– Я никогда не был насильником, но и отказываться от подарка не собираюсь.

 Марк швырнул трубку в стену, но заговоренный аппарат только жалобно с укором скрипнул и остался лежать на мягком ковре.

Проснулась Лорен от головной боли. Ломило затылок, острыми буравчиками ныли виски, тянуло шею, а в глаза словно песка насыпали. Герцога рядом не было, зато очень хорошо слышался его раздраженный голос, отдающий отрывистые распоряжения.

– Девочка, подъем!

Лорен резко села и сразу почувствовала головокружение и тошноту. Она обхватила голову руками и тихонько застонала.

– Доброе утро, ваша светлость.

Виски закололо еще сильнее, в ушах появился противный писк. Герцог стоял у раскрытого шкафа и ждал, пока дворецкий застегнет запонки на манжетах белоснежной рубашки. Он медленно повернул голову в ее сторону и пристально всмотрелся во что-то поверх головы.

– Господин, – поправил он задумчиво.

– Господин, – покорно повторила Лорен и в ушах прекратило пищать.

– Константин, что ты видишь в ее ауре?

Марк не отрывал взгляд от лица девушки, и она про себя отметила, что здесь, на темной половине он выглядит жутковато, но при этом очень соблазнительно.

– Метки контракта активированы, а его исполнительница игнорирует свои обязательства, – флегматично ответил Константин, даже не посмотрев в сторону Лорен.

– Девочка, боль – это предупреждение, что наказание вступило в силу, и если ты не приступишь к исполнению контракта, станет еще хуже. Это обычная судебная практика так контролировать преступников, – пояснил Марк надевая пиджак. – Ты отбываешь наказание, но не исполняешь свои обязанности. Боль будет нарастать и прекратится, когда вспомнишь, для чего ты здесь. Ты ведь не забыла о чем мы говорили перед тем, как переступить порог моей спальни?

– Нет.

– Нет, господин.

– Нет, господин.

– Ну так попробуй.

Лорен выбралась из кровати, запахнула плотнее халат, в котором так и проспала всю ночь, и глядя в пол, звонким от негодования голосом произнесла:

– Ваша рабыня готова служить, господин.

Боль прошла моментально. Словно ее и не было. Марк с любопытством следил за ней и в его глазах плясали отблески несуществующего пламени.

– Ну как?

– Все прошло, – растеряно сообщила Лорен прислушиваясь к ощущениям. – И это у всех так?

– В моей практике был случай: преступник, сбежавший из-под стражи после вынесения приговора, сошел с ума и покончил с собой, – задумчиво произнес Марк. – Девочка моя... иди ко мне.