– Почему концлагерь?

– Если у каждого на руке будет номер… что это нормальному человеку напоминает? Только концлагерь второй мировой войны, – пояснил Алекс свою аналогию.

– Вторая мировая? Значит, была еще и первая? – заинтересованно спросила читательница.

– И это не знаете? Интересно. Приходите завтра, я вас просвещу на этот счет: такие пробелы в знаниях надо восполнять сразу, не откладывая на потом.

– Пожалуй, так будет лучше. Извините за беспокойство. Я завтра приду.

Девушка прошла к вешалкам и взяла свою куртку. Алекс так и не смог понять, из какого материала она сделана. Вроде похоже на кашемир, но намного тоньше, теплее и мягче: он это почувствовал, когда помогал ей одеться. И вся ее одежда была такая же. Вроде и современная, но какая-то не такая. Что не так с девицей, Александр не смог определить. И часы на ее руке какие-то странные. Похожи на спортивные смарт-часы с шагомером, которые носят спортсмены… Она уже ушла из библиотеки, а Саня все не мог ее забыть. Интересно, она придет завтра или нет? Если пранкеры поймут, что дурацкий розыгрыш не прокатил, то скорее всего она больше в их библиотеке не появится. А жаль… Он хотел бы ее еще раз увидеть…

Вечером он должен был зайти в магазин за продуктами, но просто прошел мимо, занятый своими мыслями о таинственной красивой незнакомке. Алекс не был красавцем. На его взгляд, он был слишком худым, с невыразительным лицом, и с непонятно каким цветом волос. Одевался как все, учился как все и выросло в итоге что-то среднее арифметическое. Этакий середнячок во всем.

Правда, есть московская прописка и квартира, доставшаяся в наследство от бабушки – маминой мамы, но это же не отнесешь к достижениям: она ему досталась просто по праву рождения. Сам он к этому не приложил никаких усилий и подвиг не совершал. Работа у Александра с точки зрения современных горожан, тоже так себе: ни денег не приносит, ни связей в высшем обществе. Наоборот, в процессе общения, узнав, где Саня работает, многие собеседники морщат нос, будто он золотарь из средневековья. Впрочем, для него эта профессия – отдушина от мирской жадности и глупости. В идеале он бы вообще предпочел не работать, а просто валяться и читать разные умные книги.

Жаль, что за чтение книг в наше время не платят деньги. А то бы он оттянулся по полной, отвел бы душеньку. Настроение незаметно поднялось, собственные буйные фантазии на тему жизненного обустройства идеального общества его насмешили, и домой Алекс пришел уже в полном душевном равновесии и согласии с самим собой. Подумаешь, нет денег… Зато работа любимая и книги всегда рядом…

Мария не спешила попасть домой: она медленно передвигала ноги, шагая в направление своего жилища, разглядывая яркие витрины дорогих магазинов и выстроившиеся по ранжиру, словно солдаты на плацу, дома. Не обошла она своим вниманием и людей, идущих мимо с озабоченными лицами по своим делам. В этот морозный и снежный вечер ей, против обыкновения, не хотелось прийти к себе домой и почувствовать теплоту и заботу родных.

И с чего, казалось бы, такая реакция? Вроде не пахала целыми днями на плантации и не батрачила на барина, а устала просто смертельно. Ничего делать не хотелось. Она мечтала, что сейчас придет домой, завалится на диван в гостиной, включит телевизор, чтобы просто бубнил на заднем фоне, и заснет под глупый смех, плоские анекдоты и клоунское кривляние ведущего. Мечтала, чтобы никто ее не тревожил и не лез со своими расспросами.

Еще с мужем с утра поссорились. Наверное, поэтому ей домой не хочется идти. Впрочем, по большому счету ссорой это тяжело назвать: они не кричали и не били посуду, как делают в некоторых семьях с недостатком воспитания. Они с мужем никогда до такого выяснения отношений не доходили. Супруги утром просто не пришли к компромиссу. Впервые в совместной жизни они не смогли выработать единое и приемлемое для обоих решение. Это казалось необычным и, как ни странно, бодрило.