– Нравится? – поинтересовалась она, смеясь над проступившим на лице Крысякиса выражением крайнего изумления.

– Как ты это сделала? – спросил он с подозрительным видом.

– А-а, – с беззаботным видом ответила Джейн. – У меня тоже есть способы. – Она облизнула губы. – Давай еще раз.

Карманы ее штанов распирало от всякой всячины, а на шее развевался красно-черный платок. Они провели в молле часа два, если не три, однако наружу вышли в ту же минуту, что и вошли. Джейн едва не развернулась кругом, исполненная готовности продолжить рейд по магазинам, но Крысякис схватил ее за руку. Парня сильно задело такое воодушевление спутницы от нового занятия. Возможно, его опыт магазинных краж вовсе не отличался таким совершенством, какое он пытался продемонстрировать.

Ну и ладно! Разве это могло помешать Джейн вернуться сюда самостоятельно?

– Я дома!

7332-й не ответил. Он никогда не отвечал. За все время, прожитое ими за свалкой, дракон ни разу не заговорил с ней. После их единственного безумного и великолепного ночного полета Меланхтон полностью ушел в тень.

– Нас станут искать, – сказал он тогда. – Выполняй свои обещания – и никаких неприятностей не случится.

С тех пор дракон погрузился в молчание. 7332-й обладал сверхъестественным терпением, присущим всем боевым машинам подобного типа, однако на протяжении месяцев, прошедших с того момента, как Джейн в последний раз слышала голос железного ящера, она по-прежнему ощущала затылком его неотвязное, как вытаивающий из-подо льда прошлогодний мусор, присутствие.

Ей лишь осталось привычно разложить учебники и приступить к занятиям.

Снаружи донесся звук мягкого удара. Почти неслышно захлопали крылья, унося в сумерки чье-то тяжелое тело. Видимо, сова или мелкая гарпия добыла еду для своих малышей. Джейн дернула поручень, и заслонка иллюминатора отъехала в сторону. Небо снаружи было прекрасно. В сгущающейся синеве мерцали три низкие звезды. Красная бусина светилась на краю водяного резервуара.

Обычно в это время мимо свалки проносилась стая совсем юных вервольфов. Их отчаянный, исступленный вой долго разносился над дорогой, ведущей в парк. Джейн глядела им вслед и ловила себя на желании стать одной из них: носить грубую, скрипучую кожаную куртку и ботинки на толстой подошве с короткими хромированными цепочками над каблуками, со скучающим видом тусоваться в галерее в ожидании драки и слушать забойную музыку, возможно попробовав чуточку чего-нибудь запретного.

В такие ночи она частенько просиживала у иллюминатора до предрассветного часа, с нетерпением ожидая, когда они поскачут домой, полусонные, с перемазанными кровью мордами. Раз один из них, приотстав от стаи, обернулся в ее сторону. Взгляды их на мгновение пересеклись. Джейн тогда чуть не выскочила из опостылевшего ей жилища и, как была, босиком, едва не помчалась вслед за ним.

Как всегда, возобладал здравый смысл. Вервольфы – им палец в рот не клади.

Собственно, по этой причине и сегодня, и в другие ночи входной люк останется запертым. Она еще немного посидела у иллюминатора, развязала платок и расправила его на коленях. Его соткали из чистого шелка, а мастера-гномы окрасили вручную. Спирали текли от центра и, казалось, закручивались одна в другую. Джейн свободным узлом снова повязала его на шею и развернула широким углом вперед.

– Видел, что я раздобыла? Красиво, правда?

7332-й не откликался.

– Сворованный.

Тишина.

– Я ходила с одним парнем в молл, и он учил меня воровать. У меня хорошо получается.

Дракон по-прежнему молчал.

Каждый вечер, перед тем как уснуть, Джейн разговаривала с 7332-м или, молча медитируя, усилием воли старалась донести до него свои нужды. «Мои туфли износились, – думала она, – скоро мне понадобятся новые. И обувь на сырую погоду тоже. Деньги на учебники, новые джинсы, плакат с Брайаном Фаустом, одетым в черную кожу и со свисающим до бедра „стратокастером“». Иногда дракон слушал, но чаще – нет. И сегодня наконец кумулятивный эффект от его безразличия поднялся в ней, вскипел и хлынул из глаз.