– Его подразделение попало в ловушку. Их поджидала темная тварь… Воины гибли один за другим, но ничто не могло остановить ее – ни магия, ни холодная сталь. Но у моего отца была эта книга… и брат, с которым они плечом к плечу прошли всю войну… – Скривус вновь замолчал, но на этот раз я его не торопил.

Каким-то чутьем я уже догадывался, что сейчас скажет старый гоблин.

– Мой отец принес своего брата в жертву, чтобы спасти себя и остатки своего подразделения. Боль моего отца, вызванная тем, ЧТО он вынужден был сделать, и принесенная жертва открыли проход в изнанку мира, и темная тварь ушла.

– Что ты мне предлагаешь?

– У тебя есть два пути открыть проход: либо пролить целое озеро крови, либо принести в жертву лишь одного, но кого-то очень дорогого тебе.

– Я не стану убивать друга, чтобы спасти себя! – с гневом закричал я и хватил кулаком по крышке секретера.

Дерево жалобно скрипнуло и развалилось на части. Скривус поспешно схватил древнюю книгу, не давая ей упасть на пол.

– Тогда твои планы не осуществятся, и твой путь закончится здесь, – жестко заключил гоблин.

Демонстративно опустив книгу на кровать, он развернулся и вышел из комнаты.

Я ошалело уставился ему вслед, все еще не веря в то, что Скривус осмелился предложить мне это. А в голове, как назло, всплыло предостережение, сделанное Элем в таверне… Но что бы ни думал мой побратим, я никогда не стану жертвовать другими для достижения своих целей. Пускай это и значит, что я умру в пещере темной твари, а Кан останется жить…

Даже если из проблемы, казалось бы, есть выход, это вовсе не значит, что он тебе подойдет.

Мой взгляд упал на лежавшую на покрывале книгу. Я нехотя взял ее в руки и только тут увидел торчащую между страниц закладку. Повинуясь инстинкту, я распахнул книгу. Моим глазам открылась испещренная затейливыми закорючками северного языка страница. Внизу был рисунок – круг, заключенный в равносторонний треугольник. А рядом с ним – схематическое изображение кинжала с черным, покрытым причудливыми рунами северного языка лезвием.

Я механически взял лежавшую между страниц бумагу. На ней виднелось сделанное рукою Скривуса короткое послание:

«Мой мальчик, полагаю, ты не знаешь северного языка… да и кто может его знать по эту сторону Великих гор? Разве что такой старый гоблин, как я. Я взял на себя труд сделать для тебя перевод этой страницы. Чтобы открыть проход в изнанку мира, ты должен начертить этот символ кровью того, кто тебе дорог, и прочитать заклинание:

Если твоя боль будет искренней, ткань мироздания разойдется над этим рисунком, и темная тварь уберется восвояси. Удачи тебе, Эрик-Изгой! Ты ДОЛЖЕН выжить, чтобы завершить то, что начал».

В первое мгновение мне показалось, что гоблин забыл перевести заклинание, но потом я понял, что буквы, которыми оно было написано, отличаются от тех, что были в книге. Приглядевшись, я понял, что заклинание было все-таки на южном языке, только почему-то слова были написаны наоборот.

Я удивленно отложил записку в сторону. Что Скривус имел в виду под последней фразой? То, что я собираюсь убить Кана? Но откуда он это знает? Из личной мести моя миссия давно уже превратилась в нечто большее. Потому что только смерть Кана сможет положить конец начатой им Третьей Великой войне. Но до сих пор я был уверен, что о том, что Череп и есть тот, кто ее на самом деле развязал, знают лишь единицы. Видимо, Скривус каким-то образом входил в их число. И все-таки это не объясняло, откуда он знает, что я собираюсь убить Кана.