Юстас, разумеется, понял, что в тумане спустился по другому склону горы, поэтому сразу же стал осматривать окрестности, пытаясь отыскать путь назад. Похоже, ему повезло: он спустился по единственно возможному пути – длинной зелёной полоске земли, ужасно крутой и узкой, с отвесными обрывами по обеим сторонам. Другого пути выбраться отсюда не было. Юстас вздрогнул: удастся ли спуститься сейчас? – когда увидел, на что этот путь похож. При одной мысли об этом у него закружилась голова.

Он снова огляделся, решив, что по крайней мере вдоволь напьётся из пруда, но прежде чем успел сделать хоть шаг, за спиной послышался какой-то шорох. Звук был еле слышен, но в этой поистине мёртвой тишине прозвучал как гром. На секунду он замер на месте, затем потихоньку обернулся.

У подножия утёса, чуть левее того места, где стоял Юстас, виднелась тёмная нора – похоже, вход в пещеру, – и оттуда поднимались две тонкие струйки дыма. То, что он принял за камни, валявшиеся перед норой, вдруг пошевелилось (этот звук он и услышал), как будто кто-то прополз в темноте.

Он в ужасе понял, что там и правда кто-то ползёт, даже хуже того – выползает. Эдмунд и Люси, а возможно и вы, сразу узнали бы, кто это, но Юстас нужных книг не читал. То, что выползало из пещеры, ему не могло присниться даже в самом страшном сне. Это была длинная, свинцового цвета морда с тусклыми красными глазками. Ни меха, ни перьев, небольшое тельце волочится по земле, коленки торчат вверх, как у паука, крылья – как у летучей мыши, мощные когти царапают камни, хвост длиной в несколько ярдов. А струйки дыма выползали из ноздрей. Юстас не произнёс слова «дракон», а если бы и сумел, лучше ему от этого вряд ли бы стало, но, возможно, если бы он хоть что-то знал о драконах, его удивило бы поведение этого. Он не хлопал крыльями, не пускал из пасти пламя. Дым из его ноздрей напоминал дымок костра, который скоро погаснет. А кроме того, он, казалось, не обратил на Юстаса никакого внимания, а продолжил очень медленно, с частыми остановками ползти к пруду. Несмотря на охвативший его страх, Юстас понял, что перед ним дряхлое, жалкое существо, и подумал, не рискнуть ли выбраться отсюда, но побоялся привлечь к себе его внимание. Возможно, сейчас оно просто притворяется, но вдруг проявит больше живости. Да и какой смысл пытаться удрать ползком от существа, способного летать?

Оно тем временем добралось до пруда и вытянуло страшную чешуйчатую морду, явно собираясь напиться, но, прежде чем сделало глоток, что-то в нём захрипело или лязгнуло, по телу прошли волны, и, содрогнувшись, оно перекатилось на бок и замерло, вскинув когтистую лапу. Из широко открытой пасти струйкой вытекло что-то тёмное – похоже, кровь. Дым из ноздрей на мгновение стал чёрным, потом исчез и больше не появлялся.

Юстас долго не осмеливался шевельнуться. А вдруг эта тварь только прикидывается? Может, таким образом она подманивает путников, чтобы погубить. Но ждать вечно невозможно, поэтому он сделал шаг вперёд, затем ещё два и снова замер. Дракон по-прежнему не двигался. Юстас заметил, что красный огонёк в его глазах погас, и решился наконец подойти. Теперь было совершенно ясно: дракон мёртв. Брезгливо содрогнувшись, мальчик дотронулся до него, но ничего не произошло.

Облегчение было так велико, что Юстас чуть не расхохотался, почувствовав себя вдруг победителем дракона, а не просто свидетелем его смерти. Он переступил через мёртвое тело, чтобы напиться из пруда: жара стояла невыносимая, – и нисколько не удивился, услышав раскат грома. Почти сразу же потемнело, и мальчик ещё пил, когда упали первые крупные капли дождя.