– Пока лишь худший случай заражения фиолетовым грибом. Обе ноги от ступней до бедер. В некоторых местах цвет уже серо-зеленый. Полагаю, Одноглазый специально скрывал заражение.

– С него началось?

– Похоже на то. Подумываю, не оставить ли все как есть: неплохо бы узнать полный цикл болезни. – Я соскоблил часть посеревшего грибка, чтобы взглянуть на то, что под ним.

– А что за рана на животе?

– Как у Гоблина, только глубже и запущенней. Выглядит и пахнет так же. Быстро не вылечишь.

– А сам он не лечился.

И это странно. Одноглазый – мой помощник в медицинских делах. Ему следовало бы лучше за собой следить.

– Узнаем причину, когда очнется.

– Оставляю его тебе. Мы с Гоблином перекинемся парой словечек.

Ух! Бедняга Гоблин!

Я достал несколько пробирок. В одну положил образец гноя, в другие – соскобы грибка. Прочистил рану Одноглазого и нашел похожую на занозу соринку.

– Так-так. Опять то же самое.

Задушевный разговор прекратился, к нескрываемой радости Гоблина. Он смахивал на ребенка, избежавшего наказания розгами. Капитан осмотрел рану Одноглазого:

– Сможешь остановить заражение?

– Смогу, если Одноглазый сам его не запустит.

Капитан повернулся к Гоблину:

– Если твой дружок откинет копыта, тебя вместе с ним зарою.

Он вышел.

Я взглянул на Гоблина:

– Ничего себе!

– Да, он здорово разошелся.

– Был повод?

– У Старика просто нет чувства юмора.

– Откуда ему взяться, когда вокруг бедокуры, вроде вас с Одноглазым. Так-то он не прочь пошутить. – (Гоблина мое замечание не обрадовало.) – Узнал что-нибудь о штуковине, которую я из тебя вытащил?

– Это жвало ядовитого паука. Не паука-отшельника. Заражение – отвлекающий ход. На жвало было наложено заклинание. Ты испортил его, когда убедил меня, что мы с Одноглазым два дня пропадали. Но жвало продолжало меня травить, пока ты его не вытащил.

– Кое-что проясняется. Заклинание должно было заставить тебя что-то сделать?

– Не знаю. Можем спросить Одноглазого. Он был заколдован дольше моего.

Не слишком обнадеживающе. Такое чувство, нас всех дергают за ниточки.

– Гоблин, если взглянуть со стороны, похоже это на работу Хромого?

Обычно Хромой решает проблемы открыто, с присущим ему размахом. А такой хитрый способ не в его духе.

– Насколько хорошо мы его знаем? Не то чтобы очень. Но кому еще может быть выгоден этот трюк со жвалами? После битвы при Чарах – никому. Разве что Шепот…

Ой-ой!

Несколько лет назад на лесной полянке мы с Вороном устроили засаду и взяли в плен Шепот, большую шишку у мятежников. Потом она вошла в число Взятых и стала военным губернатором Госпожи на востоке.

На той полянке присутствовал еще один человек. Взятый, переметнувшийся на сторону врага. Хромой. Ох и дорого же он заплатил за свою измену!

– Наверное, он мог бы до такого додуматься, – продолжал Гоблин. – Он вряд ли показал нам все, на что способен. Одно не вызывает сомнений: с тех пор как мы нашли ту записку, ему лучше не делать ничего, что привлечет внимание Госпожи.

Я выдохнул. С Одноглазым я закончил.

Гоблин не унимался:

– Мы не знаем наверняка, что Хромой глуп. Просто при такой силище, как у него, можно и без ума обходиться.

– Пожалуй. – Я вовсе не был в этом уверен.

Гоблин фыркнул:

– Черт побери, Костоправ! Опять ты слишком много думаешь!

Шли дни, а с ними – работа. Старик отрядил на восстановление лагеря лишь двести солдат. Сам он вопреки обыкновению постоянно был раздражен. Мало спал. Кое-кто, включая меня, теперь подрабатывал в городе. Остальные отлавливали в округе разбежавшийся скот, собирали то, что осталось от урожая, и сажали скороспелые растения, чтобы и Отряд, и Алоэ избежали голодной зимы.