Не надо было объяснять колдунам, что эта парочка ни в коем случае не должна достигнуть своих целей.

Получилось! – воскликнула я, бегом возвращаясь в тот угол, где друзья и родственники Мургена истязали его, пытаясь пробудить устойчивый интерес к миру живых. – Я нашла!

– Надеюсь, ты не на меня это вывалишь, – проворчал Одноглазый.

Мое возбуждение было так велико и кричала я так громко, что даже Мурген, пойманный в тенета колдовского тумана и явно не испытывающий от этого никакого удовольствия, озадаченно посмотрел на меня.

– Я всегда подозревала, чисто интуитивно, что ответ – в Анналах. В Анналах Мургена. Я просто проглядела. Может, дело в том, что я слишком давно их читала и мне даже не приходило в голову поискать там снова.

– И вот пожалуйста! – глумливо воскликнул Одноглазый. – Он там, только тебя и дожидался. Написанный золотом на дорогом пергаменте, с алыми указующими стрелками. Прямо так и сказано: «Это здесь, Малышка. Секрет в том…»

– Заткнись, болван! – рявкнул Гоблин. – Я хочу послушать, что там Дрема отыскала.

– Это все связано с нюень бао. Ну, может, и не все, – поправилась я, заметив хмурый взгляд Сари, – но часть уж точно. С дядюшкой Доем и матушкой Готой. Теперь понятно, почему они не ушли на свои болота, хотя у них не было долга чести, как у твоего, Сари, брата.

Ее брат, Тай Дэй, погребен вместе с Мургеном под плато Блистающих Камней. Он был телохранителем Мургена, расплачивался за то, что в осажденном Джайкуре и Мурген, и весь Отряд помогали нюень бао.

– Сари, тебе наверняка что-то известно об этом.

– Может, и так, Дрема. Но прежде ответь, к чему ты клонишь.

– Я клоню к тому, что Тысячегласая совершила кражу в храме Гангеши в промежутке между окончанием осады и тем моментом, когда дядюшка Дой и твоя мать прибыли сюда, в Таглиос. Мурген вскользь снова и снова касался этого вопроса, но не думаю, что он в полной мере понимал ситуацию. Что бы ни украла Тысячегласая, дядюшка Дой называл эту вещь Ключом. Некоторые доказательства, лежащие в самом документе, позволяют предположить, что это еще один ключ к Вратам Теней, наподобие Копья Страсти.

Тысячегласой нюень бао прозвали Душелов.

– И думается мне: заполучив этот Ключ, мы сможем освободить Плененных.

Если моя догадка верна, то она порождает новую цепочку вопросов. Из которых первый – при чем здесь нюень бао?

Сари медленно покачала головой.

– Я ошибаюсь? Тогда что собой представляет этот Ключ?

– Я не говорю, что ты ошибаешься, Дрема. Я просто не хочу, чтобы это оказалось правдой. Есть вещи, которым лучше бы оставаться вымыслом.

– О чем ты?

– О мифах и легендах, Дрема. О гнусных мифах и легендах. Я их знаю далеко не все. Наверняка мне неизвестны самые худшие. Дой – их собиратель и хранитель. Вот как ты в Черном Отряде. Но Дой ни с кем не делится своими секретами. Тобо, разыщи бабушку и приведи ее сюда. И До Транга тоже, если он на складе.

Недоумевающий мальчишка зашаркал прочь.

Из колдовской снасти, в которую был пойман Мурген, донесся призрачный шепот:

– Наверное, Дрема права. Я припоминаю нечто подозрительно похожее. Неплохо бы найти подробную историю нюень бао – тогда, возможно, удалось бы разобраться, в чем тут дело. Нужно также как следует расспросить Плетеного Лебедя.

– Непременно, только не сейчас, – ответила я. – И наедине. Плетеному вовсе ни к чему знать, что происходит. Ты пришел в себя, знаменосец? Понимаешь, где мы находимся и что делаем?

– Да.

Тон у него, однако, какой-то… Словно Мурген просто подчиняется обстоятельствам. В точности как я, когда поутру нужно вставать.