– Я тоже привык действовать по-своему, но я поступаю так всегда. И у меня есть перед тобой маленькое преимущество.

– Зачем же скромничать? У тебя передо мной большое преимущество. – Ее глаза сузились. – Ты не собираешься опустить меня?

– Нет.

– Даже если это создаст проблемы? Воины потребуют, чтобы ты освободил меня. Я ведь под защитой, Фалон Ван Йер, и плащ, который я ношу, хорошо известен.

Он поднял свободную руку и потрогал плащ.

– Я знаю об этом, женщина, и хотел бы, чтобы было иначе. Но если ты на время доверишь мне заботу о себе, с воинами Кап-ис-Тра не будет проблем.

Шанель не стала уточнять, что воины, которые могут его остановить, – это воины ее отца. Она собиралась сказать ему, кто она такая, только в случае крайней необходимости.

– А что, если ты опустишь меня на время, чтобы мы могли уйти отсюда? – предложила она.

– Значит, ты все же хочешь сделать по-своему, хотя я уже сказал «нет»? Если ты не будешь подчиняться моей воле, женщина, не создаст ли это проблему?

Шанель почувствовала, что заданный вопрос очень важен. Если она скажет «да», он может не опустить ее, и тогда они не уйдут отсюда. Но она не может сказать и «нет», поскольку это только осложнит положение. Нужно найти какое-то решение, и как можно скорее.

– Я надеялась, что мы сможем провести время вместе, чтобы узнать друг друга. Это не означает, что я твоя. Но даже если бы я принадлежала тебе, то все равно не стала бы соглашаться с любыми твоими словами. Я не рабыня, чтобы беспрекословно подчиняться. У меня есть свои собственные мысли и чувства, которые могут совпадать или не совпадать с твоими. Если твое желание разумно и оправданно, я, конечно, соглашусь с ним. Если же нет, не жди, что я буду молчать… Сказанное мною противоречит твоим принципам или нет?

– Разве я не выслушал тебя только что? – вместо ответа спросил он.

– Да, это так. И даже не стал выискивать неувязки в моих словах. – Она улыбнулась. – Может быть, ты все-таки скажешь, почему не хочешь меня опустить?

– Мне очень понравилось чувствовать тебя рядом с собой. – Он улыбнулся. – Я скорее стану драться со всеми здешними воинами, чем расстанусь с этим ощущением.

О звезды, если причины именно таковы, совсем нетрудно любить этого мужчину и желать его.

– Почему же ты просто не сказал мне об этом?

Он усмехнулся:

– Так, значит, ты признала мою волю?

– Ты сумел этого добиться. Я никогда не говорила, что меня нельзя убедить. Возможно, если мы сумеем быстро исчезнуть, никакие проблемы не успеют возникнуть. Та палатка, из которой ты вышел, – она твоя? И свободна?

– И то и другое. Правда, я не уверен, что мне нравится твое нахальство. Где и когда тебя брать – решаю я, твое дело предвкушать это.

Шанель недоверчиво уставилась на него:

– О звезды, где я раньше слышала подобное? Ты все-таки не из Кап-ис-Тра? – с подозрением спросила она.

– Нет, как и ты, о чем я совсем забыл. Так что твое нахальство вполне приемлемо для меня.

Она улыбнулась ему, гадая, откуда же, по его мнению, она прилетела, если ее «нахальство» оказалось вдруг приемлемым для него. Но не стала уточнять. Ей не хотелось без нужды лгать ему, и чем меньше он сейчас будет спрашивать, тем лучше. Шанель почувствовала только облегчение, когда Фалон подтвердил, что он не воин. Но все это были лишь мелкие проблемы, которые можно решить после, по сравнению с главной – их совместимости. А она была решена.

Тем не менее любопытство заставило Шанель задать один вопрос:

– Там, где ты живешь, женщины должны подавлять свои желания?

– Они более осмотрительны.