Кстати, Глинка тоже дрыхнет, как сурок, а ведь мальчишка – её знакомый.

Выковыряв мелкую из сонных закоулков мозга, Лина обрисовала ситуацию.

«И что скажешь?» – поинтересовалась она.

«Не знаю я, сама решай, до сих пор как-то справлялась» – не без мрачного удовлетворения ответила Глинка.

«Это месть?».

«Малюсенькая».

«У-у, козявка».

«Да ладно. Дин, в самом деле, нормальный парень. Не дурак, и не обижал меня никогда, и слово всегда сдерживал. Даже если ему невыгодно это было. Ну а в остальном, тебе решать, правда».

«Тело-то твое, как бы».

«Ха-ха, ты уверена?»

«А ты сомневаешься?»

«По сути, меня нет», – мысль фонила таким мраком, что Лине стало не по себе.

Глиннтиан Лейз – не всегда была бесшабашной девчонкой, тискающей хомяков и выдумывавшей умопомрачительные жесты для монстров. Нет, задатки-то у неё были, но приходилось держать себя, как подобает дочери знаменитого рода. А Лейзы были именно таковым, невзирая на отсутствие приставки «ри-» к фамилии. Просто великий предок, при получении титула, имел наглость отказаться от неё и достаточно сил, чтобы к этой блажи отнеслись со всем вниманием. Легендарный пламенный (Глинн обычно говорила «племенной») маг Тириан Лейз мог позволить себе и не такое. С тех пор простота фамилии была особой гордостью рода Лейз. Этим кичились, это выставляли напоказ, этому завидовали. Некоторые благородные семейства даже попытались отказаться от своих собственных «ришек», но инициатива была жестко наказана на примере одной фамилии, потерявшей вместе с приставкой и все имения, и родовой замок.

«Глин, если мы перестанем притворяться, то родители…»

«Забей! Они сделали свой выбор – ещё, когда посылали меня сюда. И, когда [это] случилось, только с облегчением вздохнули. Шутка ли, за три дня оформить грамоту на отказ? Да она у них готовая лежала, небось».

Пра-пра-правнучка великого мага и авантюриста Тириана, и младшая дочка придворного мага Риана Лейза – Глиннтиан – отличалась живым умом и сообразительностью, но ни в коей мере не могла похвастать великим Даром, ибо жиденькая сила Воздуха никак не вязалась со славными огненными деяниями знаменитого предка. Родители вполне могли позволить себе обучение дочери в Столице, в самой АСЭф, но предпочли сплавить её в чуть менее престижную, зато вполне далекую Академию ри-Кройзиса. С глаз долой, из сердца вон, как выразилась Глинка, рассказывая свою историю.

Тезис этот вполне подтвердился тем, что узнавший о сумасшествии дочери родитель споро сварганил грамоту, в которой отлучил девушку от семьи. Он, якобы, давно сомневался в том, что является отцом этой бесталанной девчонки. И даже заверил бумаженцию у Его Величества Левадиса Третьего Ринигана. В одночасье девушка из благородной Глиннтиан Лейз превратилась в обыкновенную Глинн Лейс.

Так что слов для утешения у Лины не нашлось.

«А не надо меня утешать. Мне так гораздо легче дышится. И с тобой я повидала и сделала столько всего интересного и недопустимого в прошлой жизни, что ничуточки не жалею».

«Угу, а кто тут ядом всё просочил: «меня, мол, нету»?»

«Знаешь же, о чем я мечтаю? Чтобы мы стали именно таким волшебником, как говорила леди Жюли. И пусть тогда кусают локти – я под их крыло никогда не вернусь! Так что решай сама, но только так, чтоб мы-таки стали Легендой. Всё. А у меня сон недосмотренный, бывай».

За годы жизни в одной голове мелкая каким-то образом обустроила себе потайной уголок, куда ныряла прочь от действительности и от самой Лины, и та до сих пор не могла оценить, хорошо это или плохо. Но это однозначно упрощало жизнь.