Страж глухо завибрировал, нервно подсвечиваясь изнутри.

– Шучу я! – я постучал себе по лбу, намекая на пустотелость Дайровой башки. – А про Академию, надеюсь, пошутил ты? Впрочем, тут я ещё понимаю – если поможем ректору, считай Академию уже спасли. Но ректор? Что мы с ним можем сделать?!

Мурхе молчала. В кои-то веки.

Минута молчания становилась всё длиннее и траурнее.

Вокруг разорялись сверчки, где-то ухал филин, издалека доносился хор лягушей с Камышова поля.

Мимо, за туманом, протопали какие-то студенты. Подозреваю, их шалость этой ночью удастся – Дайр опять замер истуканом. Ждал, понимаешь, чего-то.

Первой заговорила Мурхе. Кто бы сомневался. Мне казалось, она вообще не способна молчать больше минуты. Впрочем, она же три года немой притворялась... Видно теперь прорвало. Интересно, а если я вдруг заговорю когда-то по-настоящему – меня тоже будет не заткнуть?

Правда, вопрос она задала интересный:

– Дайр, а эта картинка... она старая или свежая?

Страж закивал, потом помотал головой, потом вообще встряхнулся на манер лошади, даже фыркнул.

– Старая? – быстро уточнила девчонка, и получила утвердительный кивок. – А сейчас посмотреть можешь?

Отказ.

– Страшно?

Неуверенный, но утвердительный кивок.

– А совсем старую? – Гшивр, она выдумывала вопросы, быстрее, чем я успевал осмыслить ответ. Дайр поднял кожу над глазами, что выражало у него крайнее недоумение. Мне тоже не было понятно, чем старая отличается от совсем старой, и Мурхе конкретизировала: – Такую, где он ещё нормальный.

***

– Такую, где он ещё нормальный.

Страж сел на хвост, как не укололся, не знаю. Я чуть не скатился в это колючее гнездо, но успел зацепиться когтями за складку кожи на лопатке.

Вопрос действительно очень интересный, почему только мне он в голову не приходил?..

Дайр снова застыл. Висеть на кожистой спине было неудобно, и я вскарабкался ему на голову, ничуть при этом не потревожив. Глинн прошла вперед и остановилась прямо перед Стражем: её глаза находились точно напротив его. При этом девчонка как-то подозрительно улыбалась, и меня начало разбирать любопытство. Нет, она не лыбилась во всю пасть, а лишь слегка растянула губы в этакой загадочной полуулыбке. Взглянув на меня, она просигналила бровью, указывая на Стража. Перебравшись на переносицу, я заглянул в зелёные глаза. Они мелко-мелко дрожали, зрачки метались из стороны в сторону с бешеной скоростью.

– Он сейчас загружается и кадры просматривает, – не совсем понятно прокомментировала Глинн.

Страж отмер. Мотнул головой, собирая в кучку глаза, заметил меня, уцепившегося всеми когтями, и снова мотнул головой, но не так интенсивно.

– То есть, нет? – перевела жест Глинн, а Дайр согласно кивнул. – Печально, но интересно.

Я бы даже сказал: непонятно, но здорово.

– Не можешь показать, или нет картинки? – Мурхе снова неправильно задала вопрос, и Дайр, скосив глаза к носу, на меня, то есть, недовольно засопел. Спасибо, не стал лошади подражать.

Но даже, когда вопрос был приведен в приемлемый для Дайра формат, отвечать в обычной манере он не стал, лишь фыркал, не двигая мордой.

– Дайр, я не такой нежный, не бойся не улечу, – проворчал я, и перебрался к нему на затылок, закрепляясь между ушами.

Глинн повторила вопросы. С тем же результатом.

– Хм, всё страннее и страннее, – пробормотала девица, присаживаясь на корточки и пряча лицо в ладонях. Она там, что реветь собралась, как капризный детёныш, у которого отняли конфетку?

– Эй! Не вздумай плакать! Велика беда – Дайр не ответил, не может – и ладно, придумаем что-нибудь. Так проследим. Я знаю много потайных лазов, наверняка и в Доме Дока найдутся, правда, тебе туда не сунуться, но это и к лучшему.